Наталья Иванова - Супружеские измены

Аристотель Онассис, поставивший цель покорить знаменитую Марию Каллас, с энтузиазмом взялся за дело. Оказывая певице всевозможные знаки внимания, ухаживая за ней и осыпая ее комплиментами, хитрый миллионер сумел завоевать сердце неприступной красавицы. Изменения в поведении супруги не ускользнули от внимания Баттисты: Мария с головой окунулась в праздное веселье. А вскоре она полностью отдалась вспыхнувшей в ней страсти…

В один прекрасный вечер Мария отказалась проследовать за мужем в каюту, чтобы, не нарушая заведенного порядка, в полночь лечь спать. Она заявила, что хочет танцевать с обаятельным хозяином сказочной яхты, и эта ночь стала самой ужасной для Джованни Баттисты Менегини. Впервые за годы супружества он лег в холодную постель один, а через несколько часов в каюту тихо вошла женщина и присела на краешек кровати. Приняв ее в темноте за жену, Баттиста протянул было руки, чтобы обнять свою «танцовщицу»… Но это оказалась не Мария, а Тина Онассис, супруга Аристотеля. Срывающимся голосом она поведала Менегини об измене его жены, а потом добавила: «Вряд ли тебе удастся получить Марию обратно, Аристотель не отпустит ее, уж я-то его знаю».

Однако Джованни Баттиста был готов закрыть глаза на многое и простить супруге даже измену: в конце концов, молодостью Марии (она была почти на 30 лет моложе мужа) можно было объяснить необдуманные поступки, и, кроме того, прославленная оперная дива впервые проявила неподдельный интерес к чему-то иному, кроме пения.

Но Мария не нуждалась в прощении. Возвратившись в Милан, она заявила супругу, что покидает его и уезжает к Онассису. Все разумные доводы, приводимые Баттистой, оказались напрасными, Мария была непреклонна. «Я поняла, что больше не люблю тебя», – эта фраза, брошенная Каллас, означала конец их счастливого брака.

Аристотель Онассис стал первой и последней любовью знаменитой певицы. Это ему она была обязана постижением тайн плотской любви, именно он, опытный искуситель, позволил ей открыть для себя гамму абсолютно новых ощущений и переживаний.

Онассис выбрал верную тактику для «приручения» Марии Каллас: встречаясь с ней, он изображал пажа, влюбленного в свою королеву. Человек, владевший многомиллионным состоянием, словно слуга, ухаживал за любовницей: делал ей педикюр, расчесывал волосы и постоянно произносил комплименты. Осознавая, что, помимо любовника, Мария захочет увидеть в нем друга, Аристотель проявлял особый интерес к ее делам. Он обладал умением слушать или по крайней мере делал вид, что слушает.

Позже певица записала в своем дневнике: «Я вела себя так глупо, каялась перед ним, что ушла от мужа, говорила, что мне очень стыдно. Как ему, наверное, было смешно слушать мои покаяния!». Действительно, Мария нередко злоупотребляла временем и терпением любовника, заставляя его часами выслушивать свои исповеди. Не всегда у Онассиса хватало сил, чтобы полностью «насладиться» этими затягивавшимися монологами-жалобами. Обычно в середине исповеди он бросал взгляд на циферблат часов, несильно бил себя по лбу («Ах, совсем забыл о предстоящей встрече с государственными чиновниками!»), целовал Марию и удалялся из ее покоев.

Расставшись с законным супругом, Каллас оказалась в положении слепца без поводыря, она была совершенно не приспособлена к жизни, наверное, поэтому в ее делах обозначился упадок. В безупречном ранее расписании спектаклей и гастролей популярной оперной дивы теперь периодически происходили досадные накладки: то срывался выгодный контракт, то после продолжительных репетиций на неопределенный срок откладывался спектакль, то возникали проблемы с участием в интересном проекте.

Да и сама певица не могла работать в полную силу, как раньше, она постоянно думала о том, как сложится ее жизнь после развода Онассиса. Однако последний не собирался оставлять жену и детей, уж очень дороги ему были связи в мире состоятельных судовладельцев и авторитет в свете. В то же время, не желая лишиться Марии, он обманывал ее.

С удивлением Каллас обнаружила в газетах сообщение о том, что на развод подала Тина Онассис, а не ее супруг. Аргументом в пользу развода стало обвинение в измене, причем любовницей Аристотеля была названа не знаменитая оперная певица, а некая Джина Райнлэндер. Так Тина давала понять Марии, что Онассис далеко не однолюб и в его жизни были, есть и будут другие женщины.

В июне 1960 года Аристотель получил развод, вскоре от брачных уз освободилась и Мария. Вездесущие корреспонденты СМИ сразу же заговорили о предстоящей свадьбе Каллас и Онассиса, но прошел год, второй, третий, а они так и не поженились. В чем же крылась причина несостоявшегося брака?

Дело в том, что Аристотель и не собирался делать любовнице предложение. А Мария ждала, надеялась и очень переживала по поводу его молчания. Но, осознав, что Онассис – не тот человек, с которым можно построить нечто священное (например, семью), она перестала ждать.

Несдержанный, вспыльчивый и грубый, Аристотель позволял себе такую вольность, как оскорбление Каллас в присутствии многочисленной публики. Заметки о бурных ссорах знаменитых любовников в общественных местах моментально появлялись на первых страницах газет и журналов.

Одна из таких ссор произошла во время обеда в парижском ресторане «Максим» с некой Мэгги ван Зулен. Любуясь красивой парой, приятельница заметила, обращаясь к Марии: «Вы теперь так мало поете, наверное, только и делаете, что занимаетесь любовью». Густо покраснев, женщина еле слышно произнесла: «Что вы, мы вообще никогда…» Этого было достаточно, чтобы взбешенный Онассис сорвался с места и с оскорбительными замечаниями насчет сексуальных отношений с любовницей удалился из зала.

Униженная Мария была вынуждена покинуть ресторан, но едва ли не большую обиду, чем слова Аристотеля, ей нанесла фраза «Вы мало поете». В действительности это была ее самая серьезная жизненная трагедия. «Утверждают, что отношения с Онассисом стали причиной моих многочисленных страданий, – отмечала Каллас в своем дневнике. – Какая наивность! Голос – вот моя истинная трагедия!»

Проблемы с голосом начали беспокоить певицу еще в самом начале романа с Аристотелем. Бесконечные трахеиты и бронхиты, следствием которых становились исчезновение голоса, хрипота, словно бич божий, преследовали Марию. Она посещала лучшие клиники мира, лечилась у лучших врачей, но безрезультатно. «Никакой органики», – говорили доктора, делая прозрачные намеки на психосоматические причины постигшей оперную диву беды.

Будучи довольно набожной, Каллас полагала, что потерей голоса Бог наказал ее за развод с Менегини. Ночи напролет она молила Господа о прощении, а когда засыпала, то неизменно видела один и тот же сон: суровый длиннобородый старец (Бог) ставит ее перед мучительным выбором – голос или любовь к Онассису? Во сне она отдавала предпочтение голосу, но, проснувшись, с ужасом думала о том, что может потерять и то и другое. И ее страхи были небезосновательны.