Пётр Кошель - История сыска в России, кн.1

Бряндинский после объявления ему резолюции скрылся из-за границы в Россию и здесь стал вымаливать себе заступничество и денежную помощь у товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого при посредстве своего ближайшего руководителя фон Коттена, убитого впоследствии в Гельсингфорсе.

Письма Бряндинского к фон Коттену и Белецкому выясняют не только, что он провокатор, но и что он провокатор, спокойно занимающийся провокацией, как выгодным для него ремеслом.

"26 декабря 1913 года.

Уважаемый Михаил Фридрихович!

Посылаю Вам копии с моего прошения и доклада, которые я одновременно отсылаю директору департамента С.П.Белецкому, желая рассчитаться за свои старые ошибки и покончить со своим нелегальным существованием.

Считаю необходимым послать это Вам, во-первых, потому, что я там указываю, что некоторое время работал под Вашим руководством, и Вас могут спросить что-либо по этому поводу; во-вторых, Вам было бы необходимо знать, о чем и как я прошу, в том случае, если бы Вы согласились посодействовать мне, о чем я Вас усердно прошу: Ваше доброе слово, сказанное в департаменте вовремя и там, где нужно, значит очень много, если только не все, для моего дела.

Вы были всегда внимательны ко мне и уже раз оказали мне поддержку в трудную минуту; не откажите и в этот раз поддержать мои ходатайства.

Остаюсь всегда готовым к услугам признательный вам

Вяткин-Кропоткин"

"Господину директору Департамента полиции его превосходительству

Степану Петровичу Белецкому административно-ссыльного потомственного почётного гражданина

Матвея Ивановича Бряндинского

Прошение

Ваше Превосходительство! В марте 1908 по распоряжению Департамента полиции, я был выслан из Казани в Тамбовскую губернию сроком на 3 года и в марте 1909 года из ссылки скрылся за границу, где и проживал под собственной фамилией в Париже и Нанси. Убедившись в ошибочности моих былых увлечений, за которые подвергся административной высылке, и раскаиваясь в них, я вернулся из-за границы и проживаю в данное время в гор. Пе-реяславле, Полтавской губ. под именем Павла Ивановича Исаева. Передаю свою судьбу в руки Вашего Превосходительства в надежде, что Вы сочтёте мои пятилетние скитания достаточным для моего вразумления наказанием и, засчитав моё пребывание за границей вместо неотбытого срока высылки, позвольте мне, таким образом, возвратиться к своей семье и загладить свои былые ошибки полнейшей лояльностью всей своей остальной жизни.

Время и место своего пребывания за границей в случае нужды я мог бы установить официально, так как и в Париже, и в Нанси выправлял себе вид на жительство из соответственных муниципальных управлений.

Матвей Бряндинский.

26 декабря 1913 г."

"Господину директору Департамента полиции Его Превосходительству

Степану Петровичу Белецкому бывшего секретного сотрудника

Московского Охранного Отделения

Вяткина-Крапоткина

Доклад

Позвольте, Ваше Превосходительство, в настоящем докладе изложить основания, которые дали мне смелость обратиться к вам с прилагаемым прошением и позволили надеяться на удовлетворение этого прошения.

С начала апреля 1909 года, т. е. почти с того же самого времени, когда Департамент полиции начал меня разыскивать, как скрывшегося административно-ссыльного, и до мая 1912 года я состоял секретным сотрудником при Московском охранном отделении, работая у полковников Михаила Фридриховича фон-Коттена и Павла Павловича За-варзина под псевдонимом Вяткин а потом – Крапоткин. С мая же 1912 года и по февраль 1913 года проживал в Париже и Нанси, давая освещение местных социал-демократических групп. В России моей задачей было освещать деятельность различных организаций Российской Социал-Де-мократической Рабочей Партии, к которым я имел доступ. Свою деятельность я могу разделить на три периода: 1. Освещение Московской городской организации.

2. Освещение центральных учреждений партии.

3. Освещение деятельности и жизни заграничных партийных групп.

В первый период я был районным организатором и секретарём Московского городского комитета и дал за это время материал, послуживший главным фундаментом обвинения на большом социал-демократическом процессе, разбиравшемся в Москве осенью 1912 года, когда из 33-х обвиняемых не было ни одного оправданного и громадное большинство получило каторжные работы на разные сроки, как члены комитетов Московского городского и Московского окружного. Мною также были даны указания, по которым взяты: вполне оборудованная типография с отпечатанным номером подпольной газеты и паспортное бюро с массой бланков, печатей и штемпелей. В этот же период мне удалось собрать и дать сведения о преподавании, внутренних распорядках и личности большинства учеников 1-й партийной школы для подготовки работников-профессионалов, устроенной на о. Капри Горьким, Богдановым и Луначарским.

После моего отказа от организационной работы в Москве я получил и принял предложение Центрального Комитета взять на себя обязанности его технического агента, в каковой роли я заведовал общепартийным паспортным бюро, исполняя в то же время и другие поручения Центрального Комитета, как, например, объезжая членов Центрального Комитета и извещая их о времени и месте предполагаемых пленарных заседаний Центрального Комитета.

Впоследствии же я принял на себя заведование общепартийным транспортом либеральной литературы из-за границы в Россию и рассылкой её по местным организациям. За этот период деятельности, продолжавшийся с сентября 1909 года по сентябрь 1911 года,пользуясь близостью к центру партии, я получал возможность освещать направление как общепартийной политики, так и отдельных её фракций: давать периодический обзор положения дел в партии, следить за назреванием и нарастанием разногласий и раздоров среди её теоретиков и лидеров и отражением этого разлада на партийных массах и организациях. Наряду с этим я старался парализовать те начинания Центрального Комитета, о которых я мог знать и к которым имел доступ. Так, например, два раза была предупреждена попытка устроить пленарное заседание Центрального Комитета в Москве и Калуге, причём несколько членов Центрального Комитета были арестованы, захвачен в Москве исполнительный орган Центрального Комитета, носивший название «Русского Бюро Центрального Комитета», фактически являвшийся заместителем Центрального Комитета, к Тому времени уже прекратившего существование. Собрал сведения о личности учеников партийной школы, устроенной Лениным около Парижа, и о времени их возвращения в Россию, что дало возможность по ним проследить и уничтожить остатки или зародыши организаций, в которых они начали работать. Благодаря моим указаниям и телеграмме был арестован в Москве с массой адресов Алексей Рыков, видный и энергичный партийный работник, несменяемый член нескольких составов Центрального Комитета, только что приехавший из-за границы для подготовки общепартийной конференции. Указан и потом арестован другой работник, приехавший из-за границы на смену Рыкова с тою же целью.