П. Ефимов - Что произошло в Венгрии

Пленум с революционной решительностью поставил важнейшие задачи перед каждым членом партии. На первое место выдвинута задача, выраженная следующим образом:

Коммунисты должны сейчас бороться против контрреволюционной опасности и в первую очередь терпеливой разъяснительной работой, убеждением, разоблачением и политическим изолированием врага, а если надо и оружием. Они должны убедить благонамеренных, сбитых с толку людей в том, что тот, кто сейчас мешает или препятствует производственной работе, не только наносит материальный ущерб трудящимся, но тем самым ослабляет также экономическую и политическую основу рабочей власти. Они должны также убеждать в том, что попытки преследовать и запугивать коммунистов, так же как и стремление вытеснить коммунистов из рабочих советов, являются реакционной атакой, угрожающей всему рабочему классу и в конечном счете власти трудящихся. Надо отразить попытку контрреволюции вырвать власть из рук законных государственных органов народной республики.

В начале декабря, спустя месяц после образования Революционного Рабоче-крестьянского Правительства, положение в Венгрии существенно изменилось.

Это изменение особенно было заметно в Будапеште. Возобновление производства на предприятиях преобразило облик столицы, вдохнуло в нее жизнь, заставило сердце страны биться здоровым ритмом. По улицам шли трамваи, троллейбусы, автобусы. Реже встречались свисающие провода электросети. В домах все меньше становилось зияющих темных дыр, фанера и оберточная бумага уступали место застекленным рамам. Уменьшалась горячка покупателей, напуганных слухами о близящейся инфляции.

Но было бы неверно утверждать, что в это время были уже полностью ликвидированы последствия разгула контрреволюционных элементов. Много большой и сложной работы предстояло проделать трудящимся Будапешта, чтобы залечить нанесенные раны. Этими вопросами занимался теперь, уделял им главное свое внимание городской совет – избранная народом законная власть, которую пытались уничтожить контрреволюционные заговорщики.

Мы посетили Будапештский городской совет и имели обстоятельную беседу с его руководителями. У входа в здание, где помещается горсовет, многолюдно. Здесь можно видеть рабочих, пришедших с окраин, служащих, инженеров, врачей, педагогов, работников коммунальных учреждений. Люди шли в городской совет с просьбами, предложениями о своей помощи или с жалобами на неправильные действия районных организаций. Посетители заполняли длинные коридоры здания, смотрели на таблички, отыскивали нужный, отдел, решали свои дела.

В приемной председателя горсовета мы. увидели нескольких пожилых рабочих. Они проверяли пропуска. Завязалась беседа. Один из них немного говорит по-русски. Он был в России в 1918 году, сражался против белых в рядах Красной Армии. Этот рабочий – член коммунистической партии с 1921 года.

– Социалистических завоеваний мы никому не отдадим, – говорит рабочий. – Мы сломали голову контрреволюции, укрепляем нашу народную власть. Это кое-кому не нравится на Западе, но зато нам, венгерским трудящимся, нравится…

Нашу беседу прерывает девушка-секретарь. Она просит пройти к председателю городского совета. В скромно обставленной комнате нас Принимает тов. Калман Понграц. Он был рабочим на заводе «Ганц», с 1949 года занимает пост председателя городского совета. Калман Понграц – статный мужчина высокого роста, с волевым, энергичным лицом. Несмотря на свои 58 лет, Калман Понграц выглядит молодо.

Большую, ответственную работу в городском совете он совмещал до недавнего времени с учебой на юридическом факультете университета, который успешно окончил; на днях тов. Калман Понграц получил диплом и звание доктора.

Доктор Понграц знакомит нас со своими заместителями: д-р Ласло Пешта занимается вопросами здравоохранения и труда; инженер Иштван Бартон ведает городским строительством и жилищным хозяйством; Сили Геза – вопросами промышленности; Янош Бараньи – вопросами финансов. Тов. Бараньи-старый рабочий, ему уже за шестьдесят, свыше сорока лет своей жизни он отдал рабочему движению. Теперь, несмотря на свои годы, он учится на пятом курсе университета.

Естественно, что наша беседа начинается небольшим историческим «экскурсом».

– Городской совет, – рассказывает д-р Понграц, возобновил свою работу 4 ноября. Неприятно, но придется рассказать вам и о таких делах, которые имели место во время разгула контрреволюции. 25 октября в городской совет явился некто Важони, именовавший себя журналистом. Он предъявил работникам какую-то бумажку, подписанную начальником полиции, и начал действовать в горсовете как диктатор. Вскоре здесь появился старый хортистский офицер Кэваго…

Тов. Бараньи прерывает разговор репликой:

– Если бы Кэваго и его шайке удалось осуществить свои планы, то со многими из нас вам не пришлось бы теперь беседовать.

– Когда в здание горсовета, – продолжал свой рассказ Понграц, – прибыл этот Кэваго, он тотчас же объявил себя бургомистром и создал так называемый «национальный комитет». Кэваго и его приспешники понимали, что население Будапешта не пойдет за самозванцами. Поэтому для обмана масс они включили в «комитет» двух коммунистов, при этом даже не спросив их согласия. Правительство Имре Надя ничего не сделало, чтобы прекратить произвол. Тем временем по радио выступил самозванный глава «национального комитета» Петер Бехтлер и заявил, что прежние власти будут разогнаны. Он провозгласил «возрождение» городской управы, то есть тех органов городского самоуправления, которые существовали при хортистском режиме. В те дни среди приспешников Бехтлера, ворвавшихся в горсовет, началась настоящая грызня даже за самые мелкие должности. Каждый из них норовил урвать себе местечко потеплее… Теперь все это уже перевернутая страница событий, она навсегда закрыта, – сказал д-р Понграц.

Разговор зашел о тех вопросах, решением которых занят теперь городской совет.

– Самое первоочередное дело, – говорят наши собеседники, – это восстановление Будапешта. Мы произвели точный учет людей, нуждающихся в квартирах. Первые сведения, которые распространялись относительно разрушенных квартир, не соответствуют действительности. Не 39 тысяч, а только 3 тысячи семей нуждаются в переселении в новые квартиры. Все они теперь размещены. Пострадавшим отданы под квартиры дома отдыха, помещения некоторых ныне ликвидированных министерств, здания ряда учреждений.