Елена Прудникова - Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий

Но давайте попробуем подойти к делу с другой стороны. А могло ли случиться так, что заговора не было? И тут никак не обойтись без краткого очерка политических течений в послеленинской Советской России и их взаимоотношений. И были эти течения весьма далеки от безобидных парламентариев, а взаимоотношения куда как далеки от дружественного обмена мнениями…

…Говорят, что Сталин, мол, расправился с оппозицией. Ну, по правде сказать, не совсем Сталин – и без него товарищи по партии ели друг друга с волчьим аппетитом. И не совсем расправился – там такие дела творились, что это еще вопрос, кто нападал, а кто защищался. Но надо бы прояснить еще один вопрос: с кемрасправились? Кто такиеэти самые оппозиционеры?

Нам с этой парламентской демократией совсем голову задурили. После шквала публикаций и телепередач наш человек, на чистом автомате, воспринимает «оппозицию» как кучку шумных, но довольно безвредных парламентских болтунов. Вроде голубей: оно, конечно, и шум от них, и грязь – но какой же город без голубей? Между тем налицо типичная игра терминов, ибо оппозиционеры 20-30-х годов были далеко не голубки. Пожалуй, еще более не голубки, чем власть имущие.

В точном переводе с английского «opposition» значит «сопротивление», «противодействие». О целях и методах словарь умалчивает. Между тем даже простой здравый смысл говорит, что в этой области между нынешними квелыми политиками и тогдашними, прошедшими Гражданскую войну, «умытыми кровью» отморозками должна быть некоторая разница. Так она и вправду была.

И еще: что бы у нас ни писали и ни говорили о всяких там «ледоколах», но 30-е и 40-е годы были годами контрреволюции. То есть во время Сталина имело место быть свертывание революционных тенденций и установление крепкой государственности. С соответствующими последствиями для революционеров – тех, кто не смирился и не поумнел. А после смерти Сталина произошла еще одна революция. И тогда публика, отодвинутая в 30-е годы от власти, но не добитая, взяла реванш. Львиная доля того, что писалось о сталинском времени в 60-е и 90-е годы, – это писали они, их дети, их внуки. Ясно, что никакой симпатии к гнобившему их режиму они не испытывали. Но нам что до того? Почему все 150 миллионов российских граждан должны смотреть на мир глазами кучки озлобленных интеллигентов?!

Когда партия находится в оппозиции правящему режиму, само положение «против» ее консолидирует. Правда, российские социал-демократы и тогда ухитрялись переругаться, варьируя методы от полемических газетных статей до банального мордобоя. Но что началось, когда они взяли власть, а уж тем более когда сумели отбиться от всяческих противников и интервентов и настала пора строить на месте разрушенного «до основания» мира! Вот тогда-то все и началось…

В 1922 году во владивостокской газете «Бандит» некий Ло-ло напечатал стихи:

Сейчас, говоря о взаимоотношениях в партийных «верхах» после болезни и смерти Ленина, большинство авторов словно бы руководствуется этим незамысловатым стишком. Шла, мол, банальная грызня за власть: кто кого. Между тем все было куда сложнее… или же проще – это как посмотреть…

…В чем было преимущество партии большевиков – так это в практичности ее руководства, практичности неожиданной и нежданной. В октябре семнадцатого взять власть труда не стоило, подбирай с полу да держи, сколько сможешь. Не хитро было брать, хитро удержать, оттого-то более трезвомыслящие политики о том и думать боялись. А эти словно в компьютерную стрелялку играли, не пугаясь и не комплексуя. Оттого-то и сделали невозможное, не только взяв, но и удержав власть.

Сразу же после Октября, 29 ноября 1917 года, ЦК РСДРП(б), понимая, что демократическими методами управлять страной невозможно, создает «четверку» для решения самых важных, не терпящих отлагательства вопросов. Это и была верховная власть Страны Советов. (Во время Великой Отечественной войны аналогичный орган назывался Государственный комитет обороны). Посмотрим же, кто персонально входил в эту верховную власть.

Имена троих из них впоследствии все время на слуху: это Ленин, Троцкий и Сталин. С ними вроде бы все понятно, хотя и не до конца. Ленин – это Ленин, тут много говорить не приходится, и так ясно. Он, может быть, довольно путаный теоретик и довольно экзотичный практик, но он – «мотор» партии большевиков и новой власти и мастер экстраординарных решений. Сталин – тоже очень крупная фигура, по разным причинам все время недооцениваемая. В построении теорий он не силен, но подобного практика двадцатое столетие, пожалуй что, и не знало. Несколько непонятно, как в четверку руководителей государства попал Троцкий – впрочем, этот человек умел себя подать, как никто другой. Открыл ногой дверь и вошел, как будто так и надо.

Но без четвертой карты расклад будет неверен. А четвертый – фигура загадочная, этакий «пиковый король», и не понять, то ли простая это масть, то ли козырная. Роль его в революции не то что до конца не ясна, а и вообще непонятна. Это человек, известный в партии как Андрей Уральский, а в историю вошедший под своим собственным именем – Яков Свердлов. После победы революции он стал председателем ВЦИК – то есть формальным главой государства. Прославился террором (впрочем, тут большинство тогдашней верхушки не без греха), ведал в партии кадрами, отдал приказ о расстреле царской семьи. И, кроме прочего, это был человек, стоявший рядом с Лениным, и стоявший очень близко.

Даже в «четверке» существовала своя иерархия. Сначала вторым после Ленина был Сталин. А потом вдруг что-то произошло. Весной 1918 года он почему-то получает назначение в Царицын и так с тех пор и мотается по фронтам, время от времени появляясь в Москве, чтобы посмотреть, как идут дела в двух его наркоматах (по делам национальностей и государственного контроля). В чем тут дело – на первый взгляд непонятно, но только на первый. Свердлов рано умер, и о нем забыли – а зря… Даже в официальной, насквозь социалистической биографии этого человека проскальзывает упоминание о негласном договоре между Лениным и Свердловым: если с одним что-нибудь случится, второй принимает на себя всю полноту власти. Не факт, что это правда – но написано такое было, а подобные вещи просто так не пишутся…

Не слишком много значивший в октябре Свердлов постепенно становится вторым после Ленина (или первым наравне с ним). А между Свердловым и Сталиным была давняя острая неприязнь, еще со времен Туруханской ссылки, когда они не сумели ужиться в одном доме и дело кончилось открытым разрывом. И стоит ли удивляться, что коль скоро среди членов «четверки» двое – Троцкий и Свердлов – Сталина терпеть не могли, он не засиживался подолгу в столице, а до окончания Гражданской войны фактически занимался разовыми поручениями – то хлеб вывозил, то с инспекциями ездил, то по фронтам мотался.