Хайнц Хене - Черный орден СС. История охранных отрядов

Верный гитлеровский паладин Герман Эссер поносил северогерманские племена, как «религиозно-просветительское сообщество, обращающееся к верховному божеству Водану», рейнландец Иосиф Геббельс внес предложение «выбросить из партии мелкого буржуа Адольфа Гитлера», ни один съезд партии не проходил без того, чтобы кто-нибудь не потребовал изъять партийный билет у антисемита Юлиуса Штрайхера. «Диктатура социалистической идеи в государстве – вот наше будущее», – провозгласил Геббельс, но ему тут же было сделано замечание, что такой лозунг хорош на страницах газеты «Роте фане» («Красное знамя»), а не для национал-социалистов. Грегор Штрассер потребовал заключения союза с Советской Россией, поскольку, мол, Москва также выступает против версальского мирного порядка. Альфред Розенберг, напротив, выступал за крестовый поход против «красной опасности». Даже антиеврейская пропаганда не объединяла всех нацистов, ибо и тут отмечался целый ряд различных подходов в вопросах антисемитизма, в связи с чем Геббельс заявлял: «Еврейский вопрос более сложен, чем это представляется. Но капиталистические и большевистские евреи это не одно и то же».

В связи с таким большим разбросом мнений и взглядов была даже создана партийная комиссия под руководством бывшего майора, нюрнбержца Вальтера Буха, которая стала вплотную заниматься искоренением мелкобуржуазных тенденций в рядах партии.

Гитлер умело использовал интриги для укрепления своего властного положения, синтезируя противоположные мнения, в результате чего твердо держал в руках партийную клику, выступая как единственный связующий элемент партии. В случае необходимости он подстрекал партийных лидеров к соперничеству между собой.

«Вполне сознательно, – признал Розенберг на Нюрнбергском процессе, – Гитлер допускал наличие антагонистических групп в партии, чтобы выступать в роли третейского судьи и фюрера».

Гитлер целеустремленно шел вперед, не пренебрегая ни одним кризисом, ни противоречиями во мнении. А ведь в течение некоторого времени после основания партии в феврале 1925 года его властные амбиции не выходили за пределы Баварии.

Путь к народным и национал-социалистским группам в северной и западной частях Германии ему преграждали трое партийных деятелей: блестящий организатор аптекарь из Ландсхута Грегор Штрассер; его брат, доктринер доктор Отто Штрассер [70]и шеф-пропагандист доктор Иосиф Геббельс. С Гитлером у них были отличия не только в идеологическом, но и стратегическом планах, поскольку он осторожно лавировал между реставрацией и революцией. Они же верили в народный социализм, требовали национализации промышленности и выступали за пролетарский союз Германии с Россией. В феврале 1926 года Гитлеру удалось преодолеть штрассерский барьер. На партийном съезде в Бамберге (куда прибыли в основном его сторонники) он поставил на голосование революционно-социальную программу своих противников и провалил ее. Геббельс перебежал в лагерь Гитлера, да и Грегор Штрассер пошел с ним на мировую, заняв место начальника организационного отдела штаба партии в Мюнхене.

Только Отто Штрассер продолжил из Берлина открытую борьбу против Гитлера. Являясь главным редактором влиятельной газеты «Берлинер арбайтер цайтунг» («Берлинская рабочая газета») и возглавляя группу интеллектуалов, интерпретировавших национал-социализм с левых позиций, он превратил Берлин в опору партийной оппозиции. В борьбу этих партийных фракций вмешалась и третья сила – берлинские штурмовики.

Во главе их был Курт Далюге [71], богатырского роста инженер берлинского управления по вывозу мусора, выступивший в 1921 году в составе частей добровольческого корпуса против польских инсургентов в верхнесилезском Ааберге и считавшийся одним из главных дебоширов столицы. Берлинский полусвет дал ему из-за его ограниченности прозвище «глупый дурак». Он приступил к организации в Берлине первых отрядов штурмовиков, привлекая в них не желавших работать фрайкоровцев и хулиганствующих молодчиков. В начале 1926 года в СА насчитывалось 500 человек, то есть больше, чем членов НСДАП.

Штурмовики воспользовались своим численным преимуществом и потребовали отставки берлинского гауляйтера Эрнста Шланге, которого поддерживал Отто Штрассер. Они считали его слишком безвольным человеком и предложили взамен Хауэнштайна, бывшего фронтбанновца. 25 августа 1926 года на совместном собрании берлинского руководства НСДАП и СА Хауэнштайн влепил пару пощечин Штрассеру, закрепив тем самым смену власти.

В дело вмешался Гитлер, показав еще раз свое умение сталкивать лбами соперников. В ноябре 1926 года он послал в Берлин в качестве нового гауляйтера столицы Геббельса, поставившего все на карту Гитлера, без поддержки которого ему вообще нечего было делать в Берлине. Сторонники Штрассера восприняли его как предателя. Вместе с тем Гитлер ухитрился втянуть набиравших силу штурмовиков во внутрипартийные игры, используя их неприятие Грегора Штрассера и возглавляемой им партийной организации (ПО), которую они с издевкой называли «П-ноль». Противодействуя друг другу, они сохраняли необходимое Гитлеру равновесие сил, укрепляя его господствующее положение в НСДАП.

Но это не было единственной и тем более главной причиной выдвижения им штурмовиков на передний план. СА должна была привести его к власти, с ней были связаны надежды и разочарования Гитлера. В СА Гитлер видел организацию, которая превратит политические идеи в силу, «ведя, – по мнению историка Вольфганга Зауэра, – выборную борьбу террористическими средствами и парализуя волю демократического противника».

Как и Гитлер, верховный руководитель СА Пфеффер фон Заломон приходил в восторг, глядя на марширующие колонны. Оба верили в массовый психоз, исходивший от грохота сапог роботизированных шеренг по четыре человека в ряд. «Вид большого числа марширующих людей, -писал фон Пфеффер, – внутренне и внешне дисциплинированных, исторгающих боевую волю производит на каждого немца неизгладимое впечатление. Этот язык проникает в его душу лучше, чем логика, речи и письменные обращения».

Главным для Пфеффера было воздействие силы.

«Сила марширующих колонн утверждала идею, за которую они выступали, вселяя уверенность в ее правоте. Если многочисленные отряды людей жертвуют во имя дела не только личными благами, но и собственной жизнью, то стало быть это дело – великое и справедливое».

Кайзеровский капитан Пфеффер хорошо понимал роль муштры, к которой привлекал бывших офицеров. К тому же большинство штурмовиков – фронтовых солдат привыкло выполнять команды. Во главе коричневой армии Пфеффер поставил старых товарищей по оружию. В 1928 году он создал семь территориальных зон, возглавляемых бывшими кадровыми офицерами. В прошлом капитан полиции Вальтер Штеннес стал оберфюрером СА восточных районов (Берлин), майор в отставке Пауль Динклаге – оберфюрером СА северных районов (Ганновер), подполковник в отставке Курт фон Ульрих – оберфюрером СА западных районов (Кассель), капитан-лейтенант в отставке Манфред фон Киллингер – оберфюрером СА центральных районов (Дрезден), бывший майор Август Шнайдхубер – оберфюрером СА южных районов (Мюнхен), обер-лейтенант в отставке Виктор Лутце [72]– оберфюрером СА Рура (Эльберфельд), а бывший капитан Герман Решни – оберфюрером СА Австрии (Вена).