Эдвард Радзинский - Беседы с Сократом

СОКРАТ, шевеля губами, беззвучно, но страстно подпевает.

...Предотвратим ли думой грядущее? Вино из всех лекарств самое лучшее. Самое лучшее!.. Напьемся же пьяны!»

КСАНТИППА. Кончено! Геракл!

Входит ГЕРАКЛ, крошечный раб СОКРАТА, с факелом.

СОКРАТ (обнимая его). Милый Геракл... Какую хорошую песню я пел...

КСАНТИППА. Сократ, ты мне окончательно не нравишься! Обопрись о Геракла.

СОКРАТ (Первому). Как я сказал о ней?

ПЕРВЫЙ. Ты много о ней говорил. Например, Иону из Эфеса ты сказал: «Истинный наездник выбирает необузданную лошадь». А Диоклу из Фив...

СОКРАТ (смеется). Он все знает... Зачем я?

Ночь в Афинах. В доме ФРАСИБУЛА, одного из правителей Афин. АНИТ и ФРАСИБУЛ.

ФРАСИБУЛ стар – иссеченное шрамами лицо воина.

АНИТ (продолжая разговор). Мне тоже жаль Сократа. Но каждый день по городу разгуливает этот старец и терзает горожан своими поучениями о недостижимых добродетелях. Ежечасно он подвергает сомнению несомненные истины. Мудрейшие и почтенные афиняне в беседах с ним чувствуют себя глупцами – согласись, Фрасибул, это раздражает... Можно, конечно, отнестись к этому с юмором и добродушием. Но юмор и добродушие – удел благополучных времен. Афинский народ обозлен войной и поражением. Нервы у людей сдают. Кроме того, его влияние на молодежь...

ФРАСИБУЛ. Не кричи так!

АНИТ. Кроме того, можно легко домыслить, что Сократ ставит человеческий разум выше афинских богов, А было бы очень полезно именно сейчас поддержать наших богов. Защита святынь всегда дисциплинирует и поднимает авторитет. А в наше время...

Входит МЕЛЕТ.

Это Мелет – пифиец, он обвинил Сократа.

МЕЛЕТ (с усмешкой). Время ночное. Опустим длинное приветствие и сразу к делу, отцы города.

АНИТ. Что ты хочешь за... это? МЕЛЕТ. За что, стыдливый Анит?

Молчание.

Хорошо. Итак, за то, что я обвинил старика, с которым незнаком... За то, что я пушу в дело все красноречие поэта и в ярких красках опишу, как портит он молодежь своими поучениями... и стану трясти при этом длиннохвостой головой как доказательством своего падения... и еще рыдать, как женщина... Что я хочу за это?

АНИТ. Учти, Мелет, казна Афин разорена...

МЕЛЕТ (хохочет). Бережливые отцы, мне не нужны ваши деньги. Я – урод, я нездоров. Я не склонен к шумным пирушкам, и друзей у меня нет. Я – свободен. Свободен от всего – от друзей, от здоровья. Принадлежу только себе и вслушиваюсь только в свои желания и удовлетворяю их. Но я поэт.

АНИТ (Фрасибулу). Он действительно поэт.

МЕЛЕТ. И как все поэты, я желаю поклонения. Представляете, я презираю всех, плюю на всех... и все-таки желаю любви всех. Потому что я поэт. Здесь моя западня. И я решил: вы дадите мне право сочинить гимн Аполлону – гимн, который от имени Афин повезет священное посольство в Дельфы.

ФРАСИБУЛ схватился за меч, но удержался.

Вы прикажете священному хору, который наверняка уже вытвердил какие-нибудь вирши покойника Софокла или сладкозвучную рухлядь истлевшего Гомера, забыть всю эту дребедень и выучить то, что сочиню я. Мне нужна слава, и вы мне ее дадите за это.

АНИТ (помолчав). Мы согласны, Мелет. Хор стоит на Акрополе у стены Кимона. Официально мы объявим о твоем назначении после приговора Сократу.

МЕЛЕТ. Я повторю. У меня нет ничего и никого. Мне нечего терять. Если вы не сдержите слова...

АНИТ. Мы у тебя в руках, Мелет. До завтра!

МЕЛЕТ уходит.

(После паузы.) Все в воле богов, Фрасибул. И кровавая смерть, и могучая участь.

ФРАСИБУЛ. Ступай с миром, Анит. Я становлюсь стар. Устал. Спокойной тебе ночи.

Ночь в Афинах. СОКРАТ идет домой, опираясь на раба ГЕРАКЛА, несущего факел. Сзади идут ПРОДИК и КСАНТИППА. ПРОДИК чуть обнимает КСАНТИППУ, и та льнет к нему. Вдруг Сократ останавливается и садится на землю.

КСАНТИППА (сразу бросаясь к нему, испуганно). Сократ, что с тобой?

СОКРАТ (он пьян). Мне хорошо, Ксантиппа. Мне сейчас так хорошо! Я рад, что я на тебе женился. Рад, что прожил семьдесят лет. Хорошо! Хорошо – просто идти. Хорошо – никуда не торопиться. Хорошо – сесть посреди дороги, подставив голову ветру. (Спокойно.) Ксантиппа, больше этого никогда не будет.

КСАНТИППА (вдруг нежно). Ну что ты, Сократ. Милый, ведь ты самый мудрый. Все так говорят. Вот и Продик так говорит. А он – важный человек (Поднимая Сократа.) Сократ, пусть нам хоть раз в жизни принесет пользу твоя мудрость. Защитись, пожалуйста, завтра в суде. Хорошо? (Продику.) Ведь нам ни разу его мудрость не приносила пользу! Ни разу! Ни драхмы!

СОКРАТ (удовлетворенный). Ни разу! (Рабу.) Вперед, Геракл, несущий свет! Ты скоро будешь свободен! Я завещаю, Геракл...

КСАНТИППА. Продик, он опять! (Сократу.) Только посмей проиграть завтра суд. Я тебя не пущу домой! Я к тебе привязалась... Я к нему привязалась, Продик... Я родила тебе трех сыновей.

ПРОДИК грубо ее обнимает.

(Сразу все, забыв, воркующим шепотом.) О Продик! (Идет.) СОКРАТ (оборачивается, видит объятие). Я пьян или я не пьян? КСАНТИППА. Ты пьян и не останавливайся. СОКРАТ. Нет, я хочу все-таки остановиться и уяснить, зачем здесь Продик?

ПРОДИК Я провожаю тебя и Ксантиппу.

КСАНТИППА. Зачем ты ему объясняешь? Что он, слепой, сам не видит?

ПРОДИК Я твой старый друг, Сократ.

СОКРАТ. И ты решил на этом основании обнимать плечи красавицы Ксантиппы? Давай исследуем, можешь ли ты сделать это, если ты мой старый друг? (Рабу.) Геракл, ступай в дом и принеси мою пику. Мою длиннотельную пику. Сейчас я поражу Продика.

КСАНТИППА. Старый пьяница! Человек вызвался проводить! Человек твой старый друг...

СОКРАТ (покорно, лукаво). Шучу... Продик – мой старый друг. Все шутка. А ты обмер, Продик. Ну какая пика? Что я, Гектор? Мне семьдесят лет. Размышления состарили меня, и мне вряд ли ее поднять. А ты не огорчал себя мыслями и оттого будешь вечно юн – рассудком по крайней мере. И когда тебе стукнет семьдесят лет, ты грозно спроси у судьбы: «За что?» Ну ладно, ступай домой... Да, на прощание скажи, Продик... старый друг Продик... Кто же сообщил Аниту, что я буду сегодня в твоем доме? Или не так: кто попросил моего друга Продика устроить этот пир?

ПРОДИК Сократ! Неужели ты думаешь...

СОКРАТ. Что ты, я ничего не думаю... Но я хочу, чтобы тот же человек сообщил тому же Аниту... что Сократ все исследовал и окончательно понял в эту ночь... в эту прекрасную ночь свободы... в эту последнюю ночь свободы... Что же он понял, Сократ? (Шепотом.) Что его смерть (засмеялся) – благо!

СУД. Афины. Утро. Дворик у дома СОКРАТА. СОКРАТ неподвижно стоит с одной сандалией в руке, другая сандалия – на ноге. Появляются ПЕРВЫЙ И ВТОРОЙ.

ВТОРОЙ. Сократ! (Кричит.) Сократ! Сократ, пора! Сократ!

ПЕРВЫЙ. Бесполезно. Сократ задумался. ВТОРОЙ. Это надолго?

ПЕРВЫЙ. Когда как. Например, после битвы при Потидее он простоял, задумавшись всю ночь. Он погружается в сосредоточенность, как в волны, и тогда, в тишине, внутри него начинает звучать голос, который советует ему, как поступить. Так он объяснял Хариту из Эфеса.