Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

В июле 1944 г. началась эвакуация бригады РОНА и гражданских беженцев на Запад. Фактически на этом всякая деятельность НСТПР окончилась. Вскоре бригада Каминского была развернута в 29-ю дивизию войск СС, один полк которой принял участие в подавлении Варшавского восстания и отметился там небывалыми грабежами и зверствами [208] См.: Бондарев Д. Обзор польских источников о военных преступлениях сводного полка бригады РОНА при подавлении Варшавского восстания 1944 г. // История отечественной коллаборации… С. 221–245. . Сам Каминский вступил в конфликт с обергруппенфюрером СС Эрихом фон дем Бахом, который командовал силами, ответственными за боевые действия в польской столице. Бах арестовал Каминского, после чего тот был предан военно-полевому суду и расстрелян. Дивизия же была направлена на пополнение власовских вооруженных сил Комитета освобождения народов России. Последнее заседание центрального комитета НСТПР было проведено в сентябре, уже после смерти командира дивизии. По свидетельству А. Колокольцевой-Воскобойник, было принято решение о «ненужности продолжения партийной работы» [209] См. статью Б. Ковалева, опубликованную в настоящем сборнике. .

После войны фон дем Бах дал Каминскому такую характеристику: «Это был действительно очень странный человек… Он был скорее политиком, чем солдатом. Хотел стать конкурентом Власова… Он был русским националистом. Можно сказать, что его идеология была чем-то вроде русского нацизма» [210] Цит. по: Алексеев В.М. Варшавское восстание. Варшава в борьбе против гитлеровских захватчиков. СПб., 1999. С. 101–102. .

30–31 декабря 1946 г. в Москве состоялся закрытый процесс Военной коллегии Верховного суда СССР над восьмью каминцами — членами Национал-социалистической трудовой партии России и Союза российской молодежи: С.В. Мосиным, М.Г. Васюковым, И.Д. Фроловым, А.И. Михеевым, Ф.П. Захарцовым, А.И. Шавыкиным, В.С. Холодковой и Н.М. Васюковой.

Всех их судили по 58-й статье Уголовного Кодекса РСФСР за «организационную деятельность, направленную к подготовке или совершению контрреволюционных преступлений» (ст. 58–11). Кроме того, Мосину, Васюкову и Фролову в вину вменялась «измена Родине со стороны военного персонала» (ст. 58-1 «б»). Остальные были преданы суду по обвинению в преступлениях, предусмотренных статьей 58-1 «а» («измена Родине») [211] Протокол закрытого судебного заседания Военной коллегии Верхсуда СССР (30–31 декабря 1946 г.) // Варшавское восстание… С. 1180. .

Председательствующим на суде был генерал-майор юстиции Ф.Ф. Каравайков. Интересно, что за несколько месяцев до этого он был членом Военной коллегии во время процесса по делу генерала Власова и его соратников.

Мосин и Васюков были крупными руководителями и партийными деятелями автономии, а Фролов — старшим офицером РОНА и 29-й дивизии войск СС. С другой стороны, Михеев и Захарцов явно не могли претендовать на какую-либо заметную роль ни в партии Каминского, ни в его бригаде. В Локотском округе Михеев был всего лишь старшим лесничим, а Захарцов дослужился до политического шефа одного из полков РОНА. Что касается Холодковой, Васюковой и Шавыкина, то можно сказать: их участие в процессе не соответствовало степени вины. Очевидно, что Васюкова и Шавыкин (оба — 1926 года рождения) оказались на скамье подсудимых только потому, что были детьми высокопоставленных каминцев (первая была дочерью М.Г. Васюкова, второй — сыном начальника штаба РОНА И.П. Шавыкина, погибшего вместе с Каминским) [212] Впрочем, в начале 1943 г. 16-летний подросток Саша Шавыкин по протекции своего отца стал работать адъютантом начальника военно-следственного отдела Г.С. Працюка. В этом качестве он участвовал в допросах и избиениях арестованных. См.: Допрос подсудимого Шавыкина // Варшавское восстание… С. 1200. . В. Холодкова же и вовсе была пианисткой Локотского театра (кроме того, она состояла в НСТПР — отнюдь не на руководящих должностях, а в ВС КОНР была скромной машинисткой запасного батальона).

Следует отметить, что Мосин был единственным из всех восьми подсудимых, кто не стал каяться и в своем последнем слове заявил: «Я поступил на службу к немцам не по принуждению, как это пытаются говорить другие обвиняемые по этому делу, а сознательно выполнял свою работу. Надев панцирную сорочку, я сознательно пошел навстречу всех трудностей и опасностей. Оправдываться я не намерен, как не намерен и просить снисхождения». В ходе суда Мосин также отметил: «Я лично был награжден немецкими властями четырьмя медалями. О всех, рядом сидящих со мной на скамье подсудимых, я могу только сказать, что они были замечательными работниками в самоуправлении… Вот все, что я хотел сказать о своих преступлениях, в которых не раскаиваюсь» [213] Варшавское восстание… С. 1192. .

В 21 час 48 минут 31 декабря 1946 г. председательствующий начал оглашение приговора. Мосин, Васюков, Фролов и Захарцов были приговорены к высшей мере наказания, Михеев, Шавыкин и Холодкова — к 10 годам лишения свободы с поражением в политических правах и конфискацией имущества. Васюкова получила 5 лет заключения с поражением в политических правах на 2 года. В 2001 г. она была реабилитирована. Михеев умер в лагере в 1953 г. Шавыкин в том же году был освобожден. Холодкова полностью отбыла наказание [214] Там же. С. 58. .

24 января 1947 г. все приговоренные к смерти каминцы были расстреляны [215] Христофоров В.С. Коллаборационисты отдельно взятого Локотского округа… С. 207. .

Говорят, что И.В. Сталин как-то в сердцах пригрозил Н.К. Крупской, что, мол, при желании партия сможет найти упокоившемуся вождю новую вдову. В этой исторической байке есть доля если не правды, то истины. Пережившая В.И. Ленина на 15 лет, Крупская практически не играла заметной роли в жизни советского государства.

Для любого «идущего во власть» понятно, что самый лучший вождь — мертвый вождь. Он ничего не скажет, его слова можно трактовать по собственной прихоти, совсем не сложно сформировать вокруг его фигуры всяческие мифы и, конечно, сонм «верных и преданных учеников — продолжателей начатого им Великого Дела».

Про Локотское самоуправление написано немало. Одной из последних и наиболее обстоятельных книг стала работа Д. Жукова и И. Ковтуна [216] Жуков Д.А., Ковтун И.И. Бургомистр и палач. Тонька-пулеметчица, Бронислав Каминский и другие. М., 2017. 576 с. . Безусловно, фигуры Бронислава Каминского и женщины-палача Антонины Макаровой привлекают внимание как специалистов, так и рядовых читателей. На этом фоне оказывается на втором плане Анна Вениаминовна Колокольцева-Воскобойник — вдова Константина Павловича Воскобойника — человека, который, по своей сути, и начал Локотский эксперимент. Она интересна нам, в том числе, и своими показаниями, которые были даны ею на следствии. Через ее слова становятся более понятными и поступки, и дела ее мужа.