Лев Безыменский - Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

А ведь во всем мире было ясно, что условия для выполнения дважды данного обещания созрели! Это видели не только в Москве. 2 июля 1943 года А. А. Громыко сообщал в Москву:

«Председатель комиссии по иностранным делам палаты представителей США Блум, с которым я имел беседу (Блум некоторое время тому назад, приглашая меня на концерт, посвященный памяти Рахманинова, выразил желание встретиться и побеседовать), говорил о том, что конгресс в целом хорошо настроен по отношению к Советскому Союзу. Имеются лишь отдельные члены конгресса, которые либо еще не определили свое отношение к нам, либо относятся недоверчиво. В конгрессе сейчас недоумевают, заявил Блум, почему обещанный второй фронт не открывается. Сам он, Блум, также недоумевает. Он считает, что для открытия второго фронта уже существуют очень благоприятные условия».

Можно понять, с какими чувствами вели советские руководители беседы со своими союзниками на эти темы. В октябре 1943 года Э. Иден посетил Москву и объяснил, как «трудно» приходится Англии и США. В записи его беседы с И.В. Сталиным говорится:

«Иден говорит, что мероприятия по подготовке операции «Оверлорд» [61] Высадка в Северной Франции. решительно проводятся. Но премьер-министр хотел, чтобы маршал Сталин ознакомился с этой телеграммой, с тем чтобы он мог видеть, в чем заключаются трудности.

Сталин говорит, что если не хватает сил, то ничего не поделаешь.

Иден говорит, что, как он полагает, силы имеются, и он не думает, что дата вторжения во Францию будет отложена. Однако нужно иметь в виду, что кроме десантных судов, возможно, потребуется использовать в Италии также те семь испытанных в боях дивизий, которые предполагалось перебросить в Англию, для того чтобы они составили ударную группу при высадке во Франции…

Сталин говорит, что, очевидно, дело обстоит так: англичане уже произвели одну высадку. Если предположить, что сейчас имеется, например, 20 свободных дивизий, то вопрос заключается в том, где эти дивизии лучше использовать: в том ли районе, где уже совершена высадка или же где-либо в другом месте.

Иден говорит, что именно в этом и заключается проблема, и добавляет, что, как считает премьер-министр, нельзя рисковать поражением в Италии.

Сталин говорит, что имеются две возможности решения этой проблемы. Первая — это перейти к обороне в Италии и при помощи имеющихся сил, а также тех, которые смогут быть высвобождены в Италии, произвести высадку во Франции. Второе решение заключается в том, чтобы не высаживаться во Франции, а пробиться через Италию в Германию. Можно решить и так и так. Все зависит от расстановки сил».

Сегодня только приходится удивляться — и восхищаться! — тем долготерпением, которое проявляли советские руководители, ведя переговоры с лидерами США и Англии. Вот бы просто стукнуть кулаком по столу — ведь для этого имелось достаточно оснований, даже не зная всех закулисных интриг! Но слишком была велика ставка, слишком велико было чувство ответственности за главное — за исход войны, чтобы поддаваться оправданным чувствам разочарования и возмущения. Ведь этого только и ждали многие деятели в США и Англии, чтобы сорвать сотрудничество в рамках антигитлеровской коалиции! Такого удовольствия советская внешняя политика им не доставила. За ней стоял великий подвиг великого народа, в котором наши дипломаты черпали силу, терпение и настойчивость.

Сама жизнь давала аргументы в пользу коалиции, а что касается отношений между СССР и США — в пользу сотрудничества. Когда в 1943 году Москву посетил председатель управления по делам военного производства США видный представитель делового мира США Дональд Нельсон, то он заявил в беседе с И.В. Сталиным, что «как представитель деловых кругов, он предвидит большое будущее дружественных отношений между США и СССР. Он полагает, что имеется много путей, которыми обе страны могут помогать друг другу». В протоколе беседы далее записано:

«Сталин отвечает, что это правильно.

Нельсон говорит, что интересы США и СССР не сталкиваются.

Сталин заявляет, что интересы СССР и США не сталкиваются и не должны сталкиваться. Они не будут сталкиваться, если некоторые группы в США не будут давать для этого повода».

Как вспоминал Нельсон, по возвращении он был принят Рузвельтом и подробно сообщил о беседе в Москве. Президент разделял убеждение Нельсона о «необходимости создания прочных основ русско-американской дружбы». Размышляя об этом позже в форме письма некоему советскому собеседнику, Нельсон писал: «Ничто не может быть более катастрофичным, чем конфликт между нашими великими державами, которые никогда не воевали друг против друга. Я убежден, что судьба человечества зависит от продолжения дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и Соединенными Штатами… Различия в наших политических системах не представляют собой разумного повода для враждебности. Мы не собираемся менять вашей системы и не думаем, что вы хотели бы изменить нашу. Различие — не повод для того, чтобы не жить в дружбе, не развивать деловые отношения. Надо совместно работать во имя создания такого всемирного сообщества, в котором война станет не только гипотетически, но и реально невозможной».

Да и сам президент в 1943 году видел жизненную необходимость советско-американского сотрудничества. Летом 1943 года, перед ожидавшейся встречей в Квебеке с Черчиллем, для президента был подготовлен документ; озаглавленный «Позиция России», где высказывалась важная точка зрения на будущее отношений США с Советской страной. Она состояла в следующем:

«По окончании войны Россия будет занимать господствующее положение в Европе… Поскольку Россия является решающим фактором в войне, ей надо оказывать всяческую помощь и надо прилагать все усилия к тому, чтобы добиться ее дружбы. Поскольку она, безусловно, будет занимать господствующее положение в Европе после поражения держав оси, то еще более важно поддерживать и развивать самые дружественные отношения с Россией.

Наконец, наиболее важным фактором, с которым должны считаться США в своих отношениях с Россией, является война на Тихом океане. Если Россия будет союзником в войне против Японии, война может быть закончена значительно быстрее и с меньшими людскими и материальными потерями. Если же войну на Тихом океане придется вести при недружественной или отрицательной позиции России, трудности неимоверно возрастут, и операции могут оказаться бесплодными».

Оценки, высказанные неким «высокопоставленным военным стратегом США» (так назвал его директор бюро военной информации Роберт Шервуд, опубликовавший текст этого документа), были весьма близки самому президенту. Сын президента Эллиот вспоминал об одном разговоре с отцом, который сказал ему перед Квебеком: