Николай Платошкин - Че Гевара

На празднике присутствовала и молодая симпатичная девушка с явно некубинскими чертами лица.

Айди Тамара Бидер Бунке (или просто Тамара для друзей и знакомых) родилась в 1937 году в Буэнос-Айресе в семье немецких коммунистов Эрика Бунке и Нади Бидер [242] Надя Бидер родилась в еврейской семье в Одессе. , бежавших из Германии в 1935 году. В Аргентине родители Тамары участвовали в подпольной борьбе, вступили в 1936 году в компартию Аргентины. В 1952 году семья вернулась в ГДР. Окончив в Аргентине школу с отличием, в ГДР Тамара поступила сначала в Лейпцигский пединститут, а затем — в Берлинский университет им. Гумбольдта на факультет романской философии и литературы. Одновременно Тамара занималась стрельбой в Обществе спорта и техники (аналог советского ДОСААФ). Когда Тамаре исполнилось 18 лет, она подала заявление на вступление в Социалистическую единую партию Германии (СЕПГ) и одновременно попросила… об отказе от гражданства ГДР. Девушка обосновала необычное ходатайство своим желанием уехать в Аргентину и включиться там в революционную борьбу (как раз в то время военные свергли Перона).

В Берлинском университете Тамара организовала студенческое общество дружбы со странами Латинской Америки и ее (свободно говорившую по-испански) часто привлекали для переводов во время пребывания в ГДР латиноамериканских делегаций. С 1960 года разведка ГДР [243] Главное управление разведки ( Hauptverwaltung Aufklarung) Министерства госбезопасности во главе с Маркусом Вольфом. завела на нее досье как на кандидата для агентурной работы за границей. С ней работал главный специалист разведки ГДР по Латинской Америке подполковник МГБ Гюнтер Мэннель. Тамару Бунке предполагалось сначала использовать в Аргентине, а затем — в США.

В декабре 1960 года Че посетил ГДР, и Тамара переводила для его делегации. Она уже была горячей сторонницей кубинской революции, а Че произвел на нее неизгладимое впечатление именно своей приверженностью конкретной революционной борьбе.

Тамара попросила разрешения выехать на Кубу, чтобы помочь в борьбе за укрепление кубинской революции. ЦК СЕПГ удовлетворил ее просьбу 12 декабря 1960 года. В мае 1961 года она вылетела на остров через Прагу по приглашению Кубинского института дружбы народов. Через несколько недель Мэннель перебежал к американцам, и в МГБ ГДР исходили из того, что он сдал противнику резидентов, в том числе Тамару Булке. С этого момента контакты МГБ ГДР с Тамарой были прекращены — ведь о ее агентурной работе в западных странах уже не могло быть и речи.

На Кубе Тамара изучала в университете журналистику и работала переводчицей для самых разных кубинских организаций и ведомств. Формально она числилась сотрудницей министерства образования. Тамара вступила в ряды народной милиции, и ее часто видели на улицах Гаваны в милицейской форме, хотя для кубинских девушек это было нетипично.

Речь Че 25 мая 1962 года произвела на Тамару глубокое впечатление — она и на своей родине была готова к революционной борьбе.

Зато речь Че произвела на аргентинскую общину на Кубе впечатление неоднозначное. Некоторые отрицали возможность вооруженной борьбы в Аргентине. Для Тамары Булке, напротив, вопрос был ясен — она ждала лишь команды Че.

Че обратился к живущему на Кубе другу юности Альберто Гранадо с просьбой помочь в отборе аргентинцев, готовых «зажечь» партизанский очаг на их общей родине. В октябре 1961 года Гранадо переселился в Сантьяго-деКуба, чтобы организовать в местном университете кафедру биомедицины, где познакомился с молодым аргентинским художником Сиро Роберто Бустосом, преподававшим живопись. Художник, как и Тамара Бунке, приехал на Кубу с желанием трудиться во благо революции и с воодушевлением согласился на предложение Гранадо помочь в организации революции Аргентине.

С ведома Че Гранадо отправился в Аргентину, чтобы на месте убедиться в настроениях различных левых политических организаций, прежде всего перонистов и коммунистов. Кроме того, Альберто должен был присмотреться к людям, которым можно было доверить налаживание поддержки будущего партизанского очага в городах. Формальным прикрытием поездки было привлечение технических специалистов для кубинской экономики. Аргентинская полиция следила за Гранадо довольно внимательно и после его отъезда некоторые из беседовавших с ним были арестованы. Тем не менее он привез с собой на Кубу нескольких аргентинцев, изъявивших готовность составить ядро будущего партизанского очага.

Че не забыл и о другом соотечественнике — журналисте Альберто Масетти, бравшем у него интервью в Сьерра-Маэстре в марте 1958 года. Тогда Масетти опубликовал восторженную книгу о кубинских партизанах под заголовком «Те, кто борются, и те, кто плачут». После победы кубинской революции Масетти руководил кубинским информационным агентством «Пренса Латина», но с апреля 1961 года он в основном работал над латиноамериканским революционным проектом Эрнесто Гевары. Че считал, что у Масетти есть командирская жилка и он вполне может руководить партизанским отрядом в трудных условиях. Масетти незамедлительно дал свое согласие.

Масетти прошел боевую подготовку, побывал в Праге и Алжире, организовав передачу туда оружия американского образца. Согласно плану Че Масетти с небольшой группой хорошо подготовленных партизан должен был создать на севере Аргентины в районе города Сальты партизанскую базу, привлечь с помощью Альберто Гранадо (тот отвечал за работу в аргентинских городах) новых партизан, наладить по кубинскому образцу сеть доставки провианта из городов. После этого на базу должен был прибыть сам Че и возглавить партизанскую войну.

Тыловой базой аргентинского очага избрали Боливию. В этой стране у власти все еще находилась относительно левая партия НРД во главе с Виктором Пас Эстенссоро. Несмотря на давление США, Боливия отказалась прервать с Кубой отношения, и кубинцы чувствовали себя в этой стране довольно свободно. К тому же компартия Боливии находилась на легальном положении, поддерживала с властями хорошие контакты и тоже могла служить организационной опорой партизанского очага.

Интересна оценка Че ситуации в Боливии в мае 1962 года — за пять лет до своей гибели именно в этой стране: «…в Боливии несколько лет тому назад свершилась буржуазная революция, очень робкая… Экономика [Боливии] полностью связана с империалистической экономикой и полностью монокультурная: страна является моноэкспортером олова… Тем не менее правительство Боливии исповедует в какой-то мере правильный подход к поставленным кубинцами вопросам [244] Че имел в виду свое выступление в Пунта-дель-Эсте, где делегация Кубы призывала латиноамериканские страны освободиться от экономической зависимости от США, в частности, путем диверсификации экономики. … Это та страна, в которой накал борьбы не выглядит столь очевидным, поскольку в какой-то мере изменились условия этой борьбы: речь не идет уже о прямой борьбе угнетенных масс крестьян и рабочих против империализма, но о борьбе с национальной буржуазией, которая сделала ряд уступок народу… вследствие чего борьба носит здесь не столь острый характер» 391.