Николай Платошкин - Че Гевара

Так как с самого детства Че был вынужден много времени проводить в постели, он рано (в четыре года) научился читать. Читал все подряд и к двенадцати годам по начитанности был сравним с восемнадцатилетним юношей. Как и любой мальчишка его возраста, Эрнесто обожал Жюля Верна (он «проглотил» 23 романа этого писателя), Дюма, Гюго, Джека Лондона. Позднее он увлекся Сервантесом, и Дон Кихот стал его любимым персонажем. Из русских авторов он читал Толстого, Достоевского и Горького. Естественно, в библиотеке родителей присутствовала и латиноамериканская литература, причем остросоциальная и прогрессивная. Че прочел романы перуанца Сиро Аллегрии, эквадорца Хорхе Икасы, колумбийца Хосе Эустасио Риверы.

С детства будущий революционер очень любил поэзию и мог наизусть декламировать стихи Пабло Неруды, Гарсиа Лорки и Антонио Мачадо. Мать хорошо знала французский, и Че выучил вместе с ней язык, в частности для того, чтобы читать в оригинале Бодлера.

Всего в библиотеке родителей Че было более трех тысяч книг.

Позднее Эрнесто составил список прочитанной им литературы. Он любил записывать свои впечатления о книгах и с юности приучился каждый день делать заметки. Уже будучи партизаном на Кубе или в Боливии, Че, несмотря на тяжелейшие бои и невыносимые условия лесных и горных стоянок, выкраивал минуты, чтобы проанализировать на бумаге события прошедшего дня. Некоторые в этой связи считали Че Гевару графоманом, озабоченным тем, чтобы оставить после себя благодарному человечеству бесценные строки. На самом деле он просто принадлежал к людям, которые заносят понравившиеся или тревожащие мысли на бумагу, чтобы таким образом лучше все обдумать.

Астма (точнее, сопряженный с этой болезнью вынужденный постельный режим) сделала Че страстным шахматистом. Игре сына обучил отец, чтобы тому не так скучно было лежать в кровати. И во время шахматных поединков проявлялся упорный, принципиальный характер Тэтэ. Если отец нарочно поддавался ему, мальчик громко протестовал: «Я так не играю!»

Из-за болезни Че был вынужден пропустить первые два года школы. С ним настойчиво занималась мать, но после выговора со стороны органов министерства просвещения ребенка отдали в школу. Причем не в частную, где учились отпрыски аристократии, а в обычную. Таким образом, все одноклассники оказались беднее — и родословием, и доходами. Но Че и его родителей это абсолютно не смущало. Они охотно принимали друзей сына у себя дома, угощая их тем, что ели сами.

Первым близким другом Че стал Карлос Феррер по прозвищу Цыганенок, сын доктора, лечившего Тэтэ от астмы.

Болезнь периодически вырывала Эрнесто из школы, но он стремился ни в коем случае не отставать от своих здоровых сверстников в учебе и детских забавах. Главной его страстью был велосипед. Постоянно преодолевая себя, он играл в регби и футбол. В футбольных матчах он обычно стоял на воротах, так ему было легче переносить неожиданные приступы астмы. Как только на поле выдавалась свободная минута, он немедленно утыкался в принесенную с собой книгу.

Чтение было его любимым занятием и дома. Посреди свойственного любому жилищу семьи Гевара «творческого» беспорядка он находил укромный уголок и погружался в чтение. В эти минуты он ничего и никого вокруг не замечал.

Учился Че, как и многие одаренные и начитанные дети, неровно. Он делал уроки лишь по тем предметам, которые ему нравились. Ребенок был чистым гуманитарием и по литературе или истории знал подчас гораздо больше, чем его учителя. К тому же, будучи прямым и принципиальным человеком, он часто давал это понять педагогам. Ясно, что далеко не всем учителям это нравилось.

В проделках Че также стремился не только не отставать от сверстников, но часто задавал тон: никто не должен был замечать его болезни. То он съедал приготовленный для занятий мел (хотя предварительно тайно наводил справки, не опасно ли это). То засовывал себе в брюки кирпич, и когда учительница хотела его отлупить, чуть не сломала себе руку. Отец (когда бывал дома) страшно возмущался поведением, недостойным настоящего кабальеро, но мать и няня Кармен Ариас (она ухаживала за всеми детьми, но Эрнесто был ее любимцем) обычно вставали на защиту.

Позднее Че вспоминал, что в годы детства и юности не интересовался политикой и был обычным для своей среды ребенком. Мечтал, мол, только о том, чтобы сделать что-то великое для человечества и тем самым прославиться. Команданте лукавил. Частично из скромности, но больше всего потому, что ему надоедали вопросы многочисленных корреспондентов, стремившихся угадать будущего лидера революции в мальчишке из Альта-Грасиа.

Представить себе, чтобы кто-нибудь в семье Гевара не интересовался политикой, было просто невозможно. И отец, и мать были твердыми левыми либералами и сторонниками Радикальной партии — самой левой из тех, что действовали в условиях легальности. Дома постоянно велись дискуссии по самым насущным политическим вопросам, и родители были не против, если дети слушали эти споры.

Идолом аргентинских радикалов (в том числе Селии и Эрнесто-старшего) был Иполито Иригойен. Первоначально он был избран президентом в 1916 году [12] Занимал этот пост до 1922 года. и резко осудил как саму Первую мировую войну, так и последовавшую за ней версальскую систему. Иригойен недолюбливал американцев, и те распускали слухи, что президент Аргентины — скрытый германофил. При Иригойене было введено довольно прогрессивное трудовое законодательство, выросло количество школ и университетов.

В 1928 году Иригойена опять избрали президентом на шестилетний срок (по аргентинской конституции того времени глава государства не мог избираться на два срока подряд), причем на этот раз его программа была еще более левой. В частности, он обещал национализацию нефтедобычи. Однако 6 сентября 1930 года армия свергла президента. Значительную роль среди восставших военных (а их было всего-то полторы тысячи) играл тогда еще никому не известный Хуан Доминго Перон. Иригойена на два года сослали на остров Мартин-Гарсиа, а потом до самой смерти (июль 1933 года) держали под домашним арестом в Буэнос-Айресе.

И Селия, и Эрнесто-старший были возмущены военным переворотом и с тех пор находились в оппозиции к сменявшим друг друга правым правительствам. С тех же пор в семье ненавидели Перона.

Дома или у так же настроенных соседей постоянно обсуждались какие-нибудь антиправительственные акции. И Че был не только в курсе, но и по мере своих сил старался помогать взрослым.

Например, как-то раз спорили относительно организации бойкота муниципальной электроэнергетической компании, сильно повысившей тарифы на свет. Один из участников предложил тайком разбить уличные фонари. Ведь согласно правилам компания была обязана в течение суток их починить. Таким образом, бизнесменам от электроэнергии пришлось бы серьезно раскошелиться. Это предложение высмеяли как слишком озорное, однако Че, который вертелся между взрослыми, оно очень понравилось. Тэтэ организовал друзей, и, разбившись на группы, ребята камнями стали разбивать фонари. Полиция была в растерянности — гоняться за детворой значило выставить себя на всеобщее посмешище. Компания понесла огромные убытки, однако повышения тарифов так и не отменила.