Боб Блэк - Правосудие: первобытное и современное

Переводчик Александр Умняшов

Редактор Степан Михайленко

Корректор Наталья Солнцева

Иллюстратор Фредерик де Курси

© Боб Блэк, 2019

© Александр Умняшов, перевод, 2019

© Фредерик де Курси, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-0050-9782-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В 1948 году в плато Тонга (замбийском анархистском обществе в Африке) несколько молодых людей выпивали вместе, что с молодыми часто случается. Вспыхнула ссора. Один человек – А, ударил другого – Б, который позже скончался от полученных травм. Клан Б потребовал не мести, но компенсации, и не от А, а от его клана. Здесь, как и во многих первобытных обществах, ответственность индивидуальна внутри группы, но коллективна для других групп: это стимулирует группы сдерживать своих смутьянов. После долгих обсуждений внутри кланов и между ними состоялась встреча между представителями обеих групп – но это происходило не в западной традиции состязательности судопроизводства.

Родственники А сидели на одной стороне, а родственники Б сели на другой. Но самые важные участники спора сидели посередине. Это были люди, связанные с обеими сторонами, преимущественно родственными, а также экономическими и иными отношениями – и существовали перекрёстные связи между этими людьми, которые были по-разному связаны с обоими участниками происшествия. Посредники (чей авторитет повышался в случае разрешения спора) были в первую очередь заинтересованы в достижении решения, которое удовлетворило бы всех, и, во-вторых, в погашении эмоционального накала. В результате после долгих разглагольствований стороны пришли к компенсации, катарсису и разрешению.

Ещё лет на сорок раньше, такая же проблема рассматривалась во многом похожим, но несколько отличающимся способом среди фермеров Ифугао, выращивавших мокрый рис в северной части Филиппин (они тоже были анархистами, но в более стратифицированном обществе, чем в плато Тонга). Опять же, спорщики пригласили на встречу своих родственников, но теперь с оружием в руках. Но люди посередине были также вооружены и поочерёдно угрожали своим родственникам с каждой стороны, что если те не образумятся, то они, сохраняющие нейтралитет, займут противоположную сторону и склонят чашу весов силы.

Также истец в Ифугао может обратиться к монкалуну (посреднику), (относительно) богатому «авторитетному человеку», влиятельному и уважаемому, – обычно это удачливый охотник, который не связан с любой из сторон. Единственное принуждение в процессе таково, что посредник, известный своими расправами над врагами, в случае необходимости станет запугивать ответчика в принятии своего посредничества. После согласия ответчика на это все контакты между спорщиками, кроме как через посредника, запрещены. Монкалун является арбитром, он занимается челночной дипломатией. Он получает высокую плату в случае мирного урегулирования, его репутация повышается, что ведёт к увеличению количества обращений к нему. Поэтому он работает без устали и, как правило, беспристрастно: убеждая истца в непомерности его требований и раздувая эти требования перед ответчиком – он «каждому участнику спора представляет сильные свидетельства в пользу другой стороны и часто пренебрегает её слабыми сторонами» (R.F. Barton).

Очевидно, что сначала обвиняемый будет вести себя враждебно, чтобы показать, что им нельзя помыкать. Ему позволяется сохранить лицо. Если посредник не справляется – или хочет усилить давление с целью решить спор – он объявляет во всеуслышанье о своём выходе из дела. Смысл в том, что он умывает руки от крови, которая прольётся после его удаления. Затем следуют две недели перемирия или время на размышление, когда распри запрещены. Всем известно, что если не возобновляется и не достигает успеха посредничество, то альтернативой становится кровная месть. Обычно заключается мир.

В первобытных обществах обычно распространены многократные отношения (в терминологии Макса Глюкмана), основанные на множественных интересах. Когда кто-то в одно и то же время приходится вам соседом, троюродным братом, напарником и т. д., то появляется больше поводов для конфликтов, но также существует и очевидная заинтересованность в их решении. Люди станут полагаться на переговоры или посредничество, и обычно будут достигать компромиссного решения. В современных социально-дифференцированных иерархических обществах спорщики (состоящие в однократных , недолговременных отношениях, часто выражающихся в единичных контактах) опираются на судебное разбирательство (а иногда и арбитражное разбирательство, имеющее для сторон обязательную силу), когда результатом становятся победа или поражение в результате решения третьей стороны. И действительно, обстоятельства, в которых судебное разбирательство работает лучше всего – это те случаи, когда рассматриваются однократные отношения, которые суд призван расторгнуть (посредством развода, выселения, лишения свободы и др.).

Переговоры и посредничество эффективны в первобытных обществах, потому что являются добровольными и спорщики относительно равны. В современном обществе обращение к этим процедурам часто не является добровольным, а спорщики часто не равны. Идеология закона – судебного разбирательства – это равное правосудие по закону. Но это не то равенство, чтобы делать вид, будто люди равны, ведь это не так. В США суд мелких тяжб, «народный суд» – это учреждение, где «народ» преследуется налоговыми органами и выселяется на улицу домовладельцами.

В первобытных обществах продолжающиеся отношения становятся основой для разрешения спора. В современных обществах они часто мешают разрешению споров. Подавляющее большинство арестов, даже после тяжких преступлений, никогда не доходят до суда. Исследования преступлений в Нью-Йорке обнаружили, что эти дела «разваливаются», они не идут в суд, и не от перегруженности судов, как принято считать, но главным образом из-за предшествующих отношений между жертвой и обвиняемым. В делах межличностного насилия в 56% случаев имелись предшествующие отношения, половина из этих дел связана с убийствами. Даже в делах кражи со взломом и воровства, что удивительно, предшествующие отношения установлены в 35% случаев. То, что закон рассматривает в качестве преступлений, обвиняемые часто рассматривают как что-то другое, например, как самостоятельное взыскание задолженности. Но даже если дела с предшествующими отношениями всё же в большинстве являются преступлениями, они всё равно разваливаются, так как либо жертвы не дают им ход, либо прокуроры не принимают их всерьёз (на самом деле это порочный круг). Судебное разбирательство обычно бессильно в случаях предшествующих отношений, за исключением развода или выселения, т. е. когда оно расторгает отношения. Первобытные общества, где практически все споры – это случаи близких взаимоотношений, умеют справляться с этой проблемой. Современные общества терпят неудачу именно там, где первобытные преуспели.