Карл Беккер - Мифы древнего мира

(413…408 г. до Р. X.).

Первое известие о понесенном афинянами ужасном поражении было принесено одним чужестранцем, сошедшим на берег в Пирее; затем эту весть распространил один человек из Пирейской гавани. Но так как он не мог найти и назвать имени того, кто передал ему это известие, то народ предал его пытке, как легкомысленного распространителя зловредных слухов. Но вскоре явились беглецы и путешественники, которые вполне подтвердили этот слух. Отчаяние сделалось всеобщим.

Но понемногу афиняне ободрились. Из пожилых и известных своим благоразумием людей был составлен комитет в числе десяти человек. Этот комитет должен был следить за тем, чтобы все излишние расходы в государстве были ограничены, чтобы за Афинами было удержано обладание столь важным для них островом Эвбеей и чтобы как можно быстрее было сооружено большое количество военных кораблей для обеспечения господства над союзниками и господства на море. Хиос, Милет и другие города замышляли отпадение, а сатрапы Фарнабаз и Тиссаферн желали при содействии спартанцев снова овладеть греческими городами в Малой Азии. Со своей стороны и Спарта, помимо своего господства в Пелопоннесском союзе, имела все шансы достичь гегемонии на море и, таким образом, сделаться повелительницей всей Эллады. Хиос, Клазомены, Милет и другие города присоединились к пелопоннесскому союзу. При посредстве Алкивиада между Спартой и персами было заключено соглашение, по которому признавались права персидского царя над греческими городами Малой Азии; поэтому Милет был передан Тиссаферну. Спартанцы предпочитали видеть эти города во власти персидского сатрапа, чем в руках афинских демократов.

Сам Алкивиад посоветовал спартанцам овладеть господством на море, подчинить себе отпавшие ионийские и геллеспонтские города и послать флот к берегам Азии. План Алкивиада состоял в том, чтобы с помощью неприятельских войск заставить почувствовать в Афинах его собственную силу, низвергнуть там демократию и при содействии нового, составленного из самых уважаемых граждан правления настоять на своем возвращении.

Между тем афиняне упрочили свою власть на острове Самосе. Затем им удалось удержать Лесбос, напасть на Хиос, опустошить его и дать победоносное сражение у Милета ионянам и пелопоннесцам, бившимся под начальством Алкивиада. Они уже могли надеяться возвратить себе ионян, так как в это время хорошие отношения между Тиссаферном и спартанцами снова сильно поколебались, и условия заключенного между Спартой и персами соглашения не вполне соответствовали желаниям сатрапа относительно малоазиатских городов.

Этой внезапной перемене содействовал и Алкивиад. Со времени несчастного морского сражения при Милете он стал казаться спартанцам подозрительным, вследствие чего было приказано тайно убить его. Но вовремя предупрежденный, Алкивиад успел спастись бегством. Он отправился к Тиссаферну и убедил его, что своею одностороннею помощью спартанцам он усилит только их могущество.

Тиссаферн начал действовать согласно его желаниям. То было первое благодеяние, оказанное изгнанным Алкивиадом своим согражданам. При таких обстоятельствах между ним и начальниками стоявшего у Самоса афинского флота начались переговоры. Афинские триерархи и другие значительные лица во флоте ревностно желали уничтожить демократию. Алкивиад обещал афинянам посодействовать получить помощь от персидского царя и сатрапов. Но он обещал эту помощь не раньше, чем в Афинах будет уничтожено не внушающее ему доверия народное господство и власть перейдет в руки «лучших» людей, то есть аристократического меньшинства. Из числа бывших в афинском флоте стратегов один Фриних догадывался о сокровенных намерениях Алкивиада и сомневался в искренности его обещаний. Остальные приняли сторону Алкивиада в надежде на достижение власти и богатства.

Писандр вместе с некоторыми другими в 412 году был отправлен из Самоса в Афины объявить и привести в исполнение принятое войском решение. Хотя народ и горячо протестовал против возвращения Алкивиада и уничтожения демократии, но убеждение, что это было единственным средством спасти государство, заставило его умолкнуть. Решением народного собрания Фриних как главный противник Алкивиада, был отвешен от должности полководца. Писандр и десять других лиц были посланы в Азию для переговоров с Тиссаферном о заключении союза.

Сатрап предъявил непомерные требования. Он потребовал за персидским царем утверждения верховной власти над ионянами и права отправлять к Аттике и соседним с нею берегам столько кораблей, сколько ему заблагорассудится. Послы не могли согласиться на такие условия, и переговоры были прерваны. Тогда Тиссаферн немедленно снова сблизился со спартанцами. Несмотря на это, Писандр со своими товарищами по прибытии на Самос, у которого все еще находился флот, продолжал хлопотать о низвержении демократии. Они не отступали даже перед кровавым насилием. Множество друзей народа были убиты. Но когда аристократическая партия из 300 лучших и отборных людей попробовала напасть на настроенный в пользу демократии экипаж правительственного почтового судна «Парала», то это нападение было отбито с большим уроном. Один из руководителей демократов, Хаирей, поспешил в Афины, чтобы возвестить о победе демократической партии во флоте. Но здесь, к крайнему своему удивлению, он нашел дела в совершенно новом положении. Ораторы Антифон и Ферамен, честолюбивые интриганы, к которым присоединился и бесхарактерный Фриних, хитростью и насилием привели демократию к падению. Возвратившись в Афины, Писандр нашел дело наполовину уже сделанным. Теперь, по его предложению, прежнее государственное устройство было отменено. Вместо совета пятисот был учрежден избранный в духе олигархии и с неограниченной верховной властью совет четырехсот. Чтобы сохранить для народа видимость участия его в управлении, были избраны пять тысяч граждан, которых новый совет собирал «в случае надобности». Новый порядок вещей прямо поддерживался силой страха. Всякий, кто выказывал дух противоречия, был умерщвляем.

Уничтожение государственного устройства, приобретенного афинским народом сто лет назад после изгнания тиранов, объясняется двумя причинами. Во-первых, выдающиеся умы того времени были вполне убеждены в вырождении демократии, вследствие чего неразумная народная толпа слишком часто увлекалась красноречием честолюбивых демагогов. Во-вторых, сами граждане истомились от непрерывных беспокойств, которые им причинял укрепившийся в Декелее неприятель. Ожидая облегчения от перемены образа правления, граждане не оказывали никакого сопротивления.