Карл Беккер - Мифы древнего мира

Филипп слишком хорошо чувствовал на себе тяжелую руку своих повелителей, чтобы с терпением переносить свою участь. Однако же, насколько позволяло присутствие шпионов, Филипп употреблял время дарованного ему мира на то, чтобы пополнять свою казну, свои склады и держать народ всегда вооруженным. Таким образом он действовал в интересах своих преемников, надеясь, что для них настанут более благоприятные обстоятельства. Филипп умер в 179 году в отчаянии от того, что велел отравить своего младшего сына Димитрия, несправедливо обвиненного своим старшим братом Персеем.

Филипп завещал сыну Персею царство и враждебные замыслы к Риму. Юношеское нетерпение сына послужило обстоятельством, ускорившим окончательную развязку. Хотя вначале Персей как будто и сам придерживался благоразумной политики и посылал даже посольства для возобновления договоров с Римом, однако он с удвоенною поспешностью продолжал подготовку войска, начатую отцом, и старался приобрести союзников.

Персей

Все это заметили римские шпионы. Но гораздо больше того, что могли открыть шпионы, обнаружил завистливый и недоброжелательный сосед Эвмен, царь Пергамский. Заключив союз с римлянами, он стал для народов Малой Азии еще невыносимее, чем был для них Антиох. Чтобы сохранить дружбу с римлянами, Эвмен решил сослужить своим покровителям службу шпиона и в 172 году лично поехал в Рим, чтобы тайно предостеречь сенат об интригах Персея, который, как уверял он, привлек на свою сторону все греческие города, женился на дочери сирийского царя Селевка, свою сестру выдал замуж за вифинского царя Прусия II, а самого Эвмена склонял вступить с ним в союз и собрал в складах продовольственных запасов на десять лет. Вследствие этого в Македонию были отправлены послы, чтобы напомнить Персею о договорах, заключенных как с его отцом, так и с ним самим. Послы передали ему это повелительным тоном. Персей отвечал им с сознанием своего достоинства, что он не желает больше быть связанным таким позорным договором и что в данное время чувствует себя настолько сильным, чтобы сбросить то постыдное рабство, каким угнетают римляне своих так называемых друзей. Войны он не ищет и, если хотят предложить ему новый союзный договор на лучших условиях, то он обдумает их. Послы гордо возразили, что после таких речей они вынуждены будут отказать ему в своей дружбе. Тогда царь потребовал, чтобы они в три дня оставили его царство. Почти в то же самое время Эвмен на возвратном пути, проезжая из Коринфского залива в Дельфы по узкой дороге, подвергся нападению убийц и был побит каменьями до полусмерти. Конечно, не обошлось без того, чтобы на Персея не пало подозрение как на главного виновника этого происшествия.

В 171 году началась война с Персеем. Македонию в качестве провинции получил по жребию консул Лициний, имевший войско в 50.000 человек, в то время как войско Персея насчитывало 47.000.

При наборе римских ветеранов произошел случай, который может служить примером единодушия римских воинов. 23 центуриона отказались идти в поход, если им не будут предоставлены те же почетные места, которые они занимали прежде. После долгих споров между консулами и военными трибунами один из этих центурионов просил позволение сказать несколько слов народу.

Римский центурион

«Квириты! — начал он. — Меня зовут Спурием Лигустином. Я родом из Сабинской области. Отец завещал мне участок земли и хижину, в которой я родился и вырос и в которой живу и сейчас. Он рано женил меня на дочери своего брата. Жена моя родила восьмерых детей. Две дочери вышли замуж, четыре старших сына уже надели на себя мужские тоги, двое еще носят детское платье. Я начал военную службу в год консульства Публия Сульпиция и Квинта Аврелия. Два года я служил простым солдатом в войске, действовавшем в Македонии против царя Филиппа. На третий год Квинкций Фламинин в награду за мою храбрость перевел меня в десятую манипулу копьеносцем. Затем я служил в Испании под начальством консула Катона, который назначил меня центурионом первой манипулы триариев. Затем я добровольно служил солдатом в войске, посланном против Антиоха и этолийцев, и в эту войну Акилий Глабрий произвел меня в первые центурионы первой манипулы. После этого я совершил еще разные походы и четыре раза командовал первой манипулой. Тридцать четыре раза удостаивался я получать награды от полководцев. Я получил шесть гражданских венков, совершил 22 похода и дожил до 50 лет. Таким образом я не обязан больше служить, тем более, что могу поставить за себя четырех сыновей. Но пока полководцы считают меня способным носить оружие, я никогда не откажусь от службы. Военные трибуны могут назначить мне место по своему усмотрению, это их дело; мое же дело будет — никому на войне не уступить в храбрости, чем я отличался всегда и во свидетельство чего призываю всех своих товарищей. Итак, центурионы, вы находитесь в таком же положении, как и я. Я полагаю, что, если мы никогда не возражали начальникам нашим во дни нашей юности, то теперь тем более нам следует выказать повиновение сенату и консулам и считать почетным всякое место, на котором мы можем оказать услугу государству».

Между тем римские послы объехали все подвластные Риму страны, чтобы повсюду заручиться союзниками. Беотийцы, ахейцы и этолийцы тотчас же присоединились к римлянам; родосцы прислали флот; Эвмен обещал с двумя своими братьями и с отрядом войск присоединиться к консулу в Фессалии. Со своей стороны Персей рассчитывал на иллирийского царя Генция и на фракийского царя Котиса. Но Персей часто поддавался влиянию дурных советников и терпел неудачи вследствие своей скупости. Узнав о высадке римского войска, он сначала хотел вступить в переговоры, но его послы не были даже приняты. Началась война. Персей выступил против консула Лициния Красса и напал на него при Калликине в Фессалии. В конном бою римляне были разбиты и отступили в свой укрепленный лагерь. Персей рассчитывал, что наступил момент, благоприятный для возобновления мирных переговоров, но он не знал гордости римлян: разбитый Лициний потребовал от него безусловной покорности.

Однако Персей имел на своей стороне огромное преимущество, заключавшееся в гористой местности и в неспособности первых трех посланных против него полководцев. В 170 году Персей разбил и консула Гостилия Марцина. В следующем, 169 году преемник Гостилия, консул Марций Филипп отважился на очень опасный поход через фессалийско-македонские пограничные горы неподалеку от Олимпа. Персей мог его здесь уничтожить, но до того испугался смелости этого предприятия, что покинул свою крепкую позицию и велел выбросить в море свои сокровища, находившиеся в Пелле, и сжечь корабельные верфи в Фессалониках.