Дмитрий Галковский - Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями [publisher: SelfPub]

(декабрь)

344

Шайка интеллигентских языкоблудов.

(«Плеханов и Васильев», 20 января)

345

Г-н Струве получает возможность говорить, что «все нынешние противники к.-д. будут в недалёком будущем кадетами. „Товарищ“ уже называют кадетской газетой. Народных социалистов называют социал-кадетами, меньшевиков – полукадетами. Г. В. Плеханова многие считают кадетом, и действительно много из того, что говорит теперь Плеханов, кадеты могут приветствовать. Жаль только, что он этого не сказал, когда к.-д. были в одиночестве. Неисправимыми могут оказаться только большевики, а потому их удел – попасть в исторический музей».

Благодарим за комплимент, неловкий г. Струве! Да, мы попадём в тот исторический музей, имя которому: «история революции в России». Наши большевистские лозунги, большевистский бойкот булыгинской Думы, большевистские призывы к массовой стачке и восстанию (ещё на III съезде) связаны НЕРАЗРЫВНО И НАВСЕГДА с октябрьской революцией [46] Ленин так называет события октября 1905 года. в России. И это место в МУЗЕЕ мы используем даже в течение самых долгих (на худой конец) лет или десятилетий реакции, используем, чтобы воспитывать в пролетариате ненависть к предательской октябристско-кадетской буржуазии, воспитывать презрение к интеллигентской фразе, к мелкобуржуазной хлюпкости. Это место в МУЗЕЕ мы используем, чтобы при всяких, даже самых худых политических условиях, проповедовать рабочим непримиримую классовую борьбу, учить их готовиться к НОВОЙ революции, – более независимой от половинчатости и дряблости буржуазии, более близкой к социалистической революции пролетариата. <���…>

Если революции, вопреки нашим ожиданиям, не суждено подняться ещё раз, не суждено вырвать власть у царской шайки, – вы долго будете героем контрреволюции, а у нас будет ОДНО «место в музее», зато хорошее место: место ОКТЯБРЬСКОЙ НАРОДНОЙ БОРЬБЫ. А если революция, как мы верим, поднимется ещё раз, – от жалких кадетов в неделю не останется и следа, борьба масс пролетариата и разорённого крестьянства пойдет опять под большевистскими лозунгами.

(То же)

346

Вздохнуть позволили – в России уже свободой зовут!

(«Избирательная кампания рабочей партии в Петербурге», 27 января)

347

Ещё Чернышевский сказал: кто боится испачкать себе руки, пусть не берётся за политическую деятельность. Кто участвует в выборах и боится испачкать себе руки, раскапывая грязь буржуазного политиканства, тот пусть уходит прочь. Наивные белоручки только вредят в политике своей боязнью прямо смотреть на суть дела.

(«Социал-демократия и выборы в Думу», 27 января)

348

Интеллигенты мнят себя образованными.

(«Услышишь суд глупца…», 28 января)

349

Русский чиновник (в 20 лет радикал, в 30 либерал, в 40 просто чиновник) привык либеральничать в 4-х стенах и показывать кукиш в кармане.

(То же)

350

Богораз такой круглый невежда в политике, что он даже и не замечает того, что ходит нагишом, – совсем как австралийский дикарь. И это – образованные политики мелкой буржуазии.

(То же)

351

Ну, что же делать, примемся за «проклятую обязанность» публициста: разжёвывать жвачку и учить азбуке.

(то же)

352

Современный газетный писатель «может» судить обо всём, но понимать дела он не понимает, и знаний у него нет.

(То же)

353

Милюков беседует на аудиенции со Столыпиным: «Извольте видеть, ваше-ство, я расколол революцию и оторвал от неё умеренных! На чаёк бы с вашей милости»… Столыпин: «Н-да, я походатайствую о вашей легализации. Знаете, Павел Николаич, вы лаской раздробляйте рабочую сволочь, а я её дубьём буду. Вот мы тогда с обеих сторон… По рукам, Павел Николаич!»

(«Со ступеньки на ступеньку», 1 февраля)

354

Эсеры точно нарочно тушат все свечи, – подобно людям, желающим в темноте проделывать тёмные делишки.

(«Выборная кампания социал-демократии в Петербурге», 3 февраля)

355

Прямая политика – самая лучшая политика. Принципиальная политика – самая практичная политика.

(То же)

356

Ведь всем известно, что «диссиденты» [47] Диссидентами на партийном жаргоне называли в тот период социал-демократов, выступающих за соглашение с эсерами. тоже большевики.

(«Протест 31-го меньшевика», 7 февраля)

357

Плеханов поспешил разыграть кающегося интеллигента: «Не нужно было браться за оружие».

Маркс в СЕНТЯБРЕ 1870 ГОДА, ЗА ПОЛГОДА до Коммуны, прямо предупредил французских рабочих: восстание будет БЕЗУМИЕМ, сказал он в известном адресе Интернационала. Он вскрыл ЗАРАНЕЕ националистические иллюзии насчет возможности движения в духе 1792 г. Он умел НЕ ЗАДНИМ ЧИСЛОМ, а за много месяцев сказать: «Не надо браться за оружие».

И как он повёл себя, когда это БЕЗНАДЁЖНОЕ, по его собственному сентябрьскому заявлению, дело стало осуществляться в марте 1871 года? Может быть, Маркс использовал это (как Плеханов декабрьские события) только для «ущемления» своих врагов, прудонистов и бланкистов, руководивших Коммуной? Может быть, он стал брюзжать, как классная дама: я говорил, я предупреждал, вот вам ваша романтика, ваши революционные бредни? Может быть, он проводил коммунаров, как Плеханов декабрьских борцов, назиданием самодовольного филистера: «Не надо было браться за оружие»?

Нет. 12-то апреля 1871 года Маркс пишет ВОСТОРЖЕННОЕ письмо Кугельману, – письмо, которое мы повесили бы охотно на стенке у каждого русского социал-демократа, у каждого русского грамотного рабочего. <���…> И он поёт настоящую осанна руководимым прудонистами и бланкистами парижским «ГЕРОЙСКИМ» рабочим. «Какая гибкость, – пишет он, – какая историческая инициатива, какая способность самопожертвования у этих парижан!» <���…>

И, как УЧАСТНИК массовой борьбы, которую он переживал со всем свойственным ему пылом и страстью, сидя в изгнании в Лондоне, Маркс принимается критиковать НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ШАГИ «безумно-храбрых» парижан, «ГОТОВЫХ ШТУРМОВАТЬ НЕБО».

О, как насмехались бы тогда над Марксом наши нынешние «реальные» мудрецы из марксистов, разносящие в России 1906−1907 гг. революционную романтику! Как издевались бы люди над МАТЕРИАЛИСТОМ, ЭКОНОМИСТОМ, врагом утопий, который преклоняется перед «попыткой» штурмовать НЕБО! Сколько бы слёз, снисходительного смеха или сострадания пролили всякие человеки в футляре по поводу бунтарских тенденций, утопизма и проч. и проч., по поводу этой оценки к небу рвущегося движения!

А Маркс не проникся премудростью пескарей, боящихся обсуждать ТЕХНИКУ высших форм революционной борьбы. Он обсуждает именно ТЕХНИЧЕСКИЕ вопросы восстания. Оборона или наступление? – говорит он, как если бы военные действия шли под Лондоном. И он решает: непременно наступление, «НАДО БЫЛО СЕЙЧАС ЖЕ ИДТИ НА ВЕРСАЛЬ…».