Олег Ивик - Троя: Пять тысяч лет реальности и мифа

Палладий был запретен не только для женщин, потерявших девственность, но и для мужчин. Сохранилась история о том, как в Илионе загорелся храм Афины и подоспевший Ил вынес из огня священную статую. Несмотря на всю праведность своих намерений, он ослеп, «ибо не дозволено мужчине видеть это изображение». Впрочем, все закончилось благополучно: «Впоследствии, когда божество смилостивилось над ним, он вновь обрел зрение». {83} 83 Ps.-Plut., Paral. min., 17.

Интересно, что позднее, в дни Троянской войны, Палладий был выкраден ахейскими воинами и никто из них не пострадал от соприкосновения со святыней. И даже если принять версию Дионисия, что украденный Палладий был поддельным, встает вопрос, как тогда мог Эней вынести подлинный Палладий из горящего города и доставить его к берегам Тибра? Возможно, вредоносное действие Палладия на тех, кому не д о лжно было его касаться, ослабло с годами. Во всяком случае, римляне нимало не сомневались, что Палладий, хранившийся у них в храме Весты, — это подлинная троянская святыня. Овидий писал:

Одновременно с Палладием Зевс, по сообщению Аполлодора, низверг на землю Илиона богиню обмана и помрачения рассудка, по имени Ата (Ате). Зачем он это сделал, не объясняется. Из контекста создается впечатление, что злополучная Ата была повинна то ли в том, что Электра потеряла девственность, то ли в том, что она получила доступ к Палладию. {84} 84 Apollod., III. 12.3. Но скорее, осквернение Палладия и гнев Зевса против Аты случайно совпали во времени, по крайней мере Гомер утверждал, что низвержение Аты на землю было связано с рождением Эврисфея и Геракла. {85} 85 Hom., Il., XIX.91–131.

Гомер не уточнил, куда именно упала Ата, но если верить Аполлодору, то на Гиссарлыкский холм, где спутники Ила занимались строительством нового города. Геракл был примерно на поколение моложе Ила, и в те дни, когда закладывались первые камни Илиона, герой мог как раз появиться на свет… Так или иначе, холм, на котором возник город, действительно был, по утверждению Аполлодора, посвящен богине Ате. {86} 86 О возможном слиянии культа Афины с культом фригийской богини, имя которой могло быть созвучно имени Ата, см.: Шлиман . Илион. Т. I. C. 238–241. И если рассмотреть мифическую историю Илиона, особенно в период, предшествующий Троянской войне, то надо признать, что богиня «помрачения ума» прочно обосновалась в этом городе и имела на его правителей сильное влияние.

Говоря об основании Илиона, надо иметь в виду, что Ил пришел на земли, во-первых, не пустующие — они давно уже были освоены потомками Скамандра. Во-вторых, эти земли ему и так принадлежали по праву как сыну и наследнику Троя. Поэтому основание Илиона нельзя уподоблять основанию нового города-государства. Государство существовало и до Ила, он всего лишь перенес его столицу из предгорий на Троянскую равнину, ближе к проливу и к морю. Тем не менее с этих пор жители Троады стали различать «дарданцев», обитавших в предгорьях Иды и на самой горе, и «троянцев», живших в новой столице и ее окрестностях.

Дарданцы были, скорее, союзниками Трои, но союзниками, находившимися в большой зависимости от города. У них мог иметься свой правитель — Диодор сообщает, что после основания Илиона «Ассарак стал царем дарданов». {87} 87 Diod., IV.75.5. В дни Троянской войны ими правил Анхиз, внук Ассарака. Но дарданцы были по преимуществу пастухами, они жили в стороне от торговых и тем более от морских путей. Естественно, что Илион — а он очень скоро превратился в крупный торговый и портовый город — автоматически стал для горцев если не юридической, то фактической столицей.

Троянцы и дарданцы были кровными родичами, их правители приходились друг другу двоюродными-четвероюродными братьями и иногда выступали единым фронтом против общих врагов. Таковых врагов было не слишком много (по крайней мере, по сведениям мифографов), но кое в каких войнах троянцы эпохи Ила все же участвовали.

Сохранились косвенные сведения об одной или даже о нескольких войнах ранних троянцев с амазонками. Античные авторы размещали царства амазонок в разных местах ойкумены, но если говорить об эпохе, предшествовавшей Троянской войне, то почти все сходятся на том, что амазонки жили в Малой Азии, на равнине Фемискиры, в устье реки Термодонт (совр. Терме-Чай), впадавшей в Понт Аксинский (Черное Море) [21] Речь, естественно, идет об амазонках мифологических. Вопрос о том, существовали ли реальные амазонки, выходит за рамки настоящей книги, но Олег Ивик посвятил им всем, как мифическим, так и историческим, отдельную книгу «Женщины-воины: от амазонок до куноити» (М., Ломоносовъ, 2011), к которой и отсылает всех интересующихся этой темой. . Позднее, в дни осады Трои ахейцами, амазонки пришли на помощь осажденному городу. Но Приам рассказывал, что в юности ему довелось во Фригии выступать против амазонок вместе с дружественными Трое фригийцами, — и, значит, союз между женщинами-воительницами и Троей был заключен не раньше второй половины XIII века до н. э. {88} 88 Hom., Il., III. 184–189. Что же касается предшествующей эпохи, от нее на равнине перед городом сохранился курган некой Мирины. Гомер сообщает:

Гомер не разъясняет, кто такая Мирина. Возможно, этот курган насыпали над своей павшей царицей амазонки из Ливии, которые, если верить Диодору, жили значительно раньше своих тезок с Термодонта. Они «свершили замечательные дела», в частности, завоевали Северную Африку (кроме Египта — то есть античную Ливию), Аравию, Сирию и, наконец, Малую Азию. Их царицу действительно звали Мирина. Пока Мирина укрепляла свои позиции в покорившейся ей Малой Азии, с европейского берега Геллеспонта в ее владения неожиданно вторгся фракиец Мопс. В битве полегла большая часть амазонок, погибла и сама Мирина. Точных сведений о том, где произошло решающее сражение, Диодор не оставил. Но было это на западе Малой Азии, причем, скорее всего, на побережье, поскольку трудно предположить, чтобы Мирина, имевшая большую армию, позволила захватчикам без боя продвинуться в глубь страны. Скорее всего, битва произошла на равнине перед Троей, и в кургане, который с тех пор носил имя Мирины, действительно была погребена царица ливийских амазонок (авторы настоящей книги напоминают, что исходят из мифологических предпосылок; что же касается того, могли ли исторические выходцы из Ливии сражаться под стенами Трои за много поколений до Троянской войны, — этот вопрос выходит за рамки настоящей главы)… Участвовали ли в этой битве жители Троады, а если да, то на чьей стороне — об этом Диодор умалчивает. {90} 90 Diod., III.51–55.