Шарль Пти-Дютайи - Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Такие «обвинительные присяжные» сотни, во времена Генриха II намечавшиеся шерифом, с конца XII в. стали выбираться. Способ производства выборов, внушенный одним церковным обычаем (la ѵоіе de compromis — выборы через посредников), был сложный: в Средние века к простым избирательным системам относились вообще с недоверием. Нотабли графства, вероятно, те, которые заседали в курии, избирали четырех рыцарей, а эти четыре рыцаря от графства избирали двух «полноправных рыцарей» на каждую сотню (hundred); эти два «полноправных рыцаря» (legales milites) вместе с десятью другими, которых они избирали сами, и составляли коллегию присяжных сотни. За недостатком рыцарей могли быть избраны простые свободные [59] Инструкция 1194 года. .

Пользуясь, таким образом, выборными присяжными, короли Англии сеяли в своих графствах семена представительной системы. Мы еще встретимся с присяжными, когда будем говорить о налогах.

Будем ли мы иметь в виду доходы с королевского домена или другие доходы, поступающие в казну, мы одинаково будем поражены объемом прав, которые присваивает себе английская монархия. В этом отношении она, несомненно, выходит из феодальных рамок [60] Самыми важными из финансовых документов являются Pipe Rolls. Но из них до настоящего времени опубликована, к сожалению, только часть; да и те, которые изданы, лишь в очень редких случаях являлись предметом основательного исследования. К тому же сохранившиеся счета, даже если их подвергнуть внимательному изучению, не дают общего итога доходов; это не бюджеты. Король располагал еще кассой «Дворца» (Hôtel), In camera regis, счетов которой у нас нет. Нет никакой возможности, по нашему мнению, точно учесть все финансовые средства, которыми располагали Генрих II, Ричард и Иоанн, и еще менее — сравнивать их со средствами современных им Капетингов. Все, что можно сказать, это только то, что как вся совокупность фактов, так и оценка современников доказывают, что они были гораздо богаче королей Франции. Мы не можем принять обратное мнение, высказанное F. Lot’ом, CDXXXVI, с. 135. .

Считалось, что Плантагенеты, так же как и Капетинги, обыкновенные свои доходы извлекали из своего домена. Он сдавался на откуп шерифам, так же как домен Капетингов был на откупе у прево [61] Тёрнер дал цифры, установленные по каждому отдельному графству за время от пятого по пятнадцатый год царствования Генриха II. Пэроу специально изучал шестнадцатый год и установил общий итог обыкновенных доходов, извлеченных из Англии: 23 535 фунтов стерлингов, 16 шиллингов, 10 пенсов, из которых 13 425 фунтов, 19 шиллингов, 7 пенсов поступило в казначейство, а остальные израсходованы на месте. Из этих 23 535 фунтов, 16 шиллингов, 10 пенсов было 10 529 фунтов, 17 шиллингов, 4 пенса, полученных от откупа графств. Фунт стерлингов равнялся четырем турским ливрам на французские деньги. . Но к разным сборам и доманиальным доходам в Англии присоединялась еще одна чрезвычайная привилегия именно «Заповедные леса» (Foresta), франкского и нормандского происхождения. «Foresta», говорит автор « Диалога о Палате шахматной доски», состоят из охотничьих заповедников, которые король устраивает себе в некоторых очень лесистых графствах. Сюда он является забыть свои заботы и насладиться отдыхом и свободой на лоне природы. Проступки против «Foresta» не подлежат ведению обыкновенных судов: законы, относящиеся к «Foresta», исходят не из общего права, а из воли государей, так что, как говорят, то, что делается на их основании, не абсолютно справедливо, а справедливо по закону о «Foresta».

Заповедник заключает в себе главным образом леса, но также и ланды, пастбища, даже возделанную землю и деревни, и не только в королевском домене, но и в держаниях, находящихся во владении подданных, даже крупных сеньоров. В ХІІ в. из тридцати девяти графств было только шесть, в которых не существовало таких заповедников. Эссекс, являющийся, правда, исключением, весь был превращен в сплошной заповедник. Все эти огромные заповедники кишат дичью. И находящиеся в них жители, будь то крестьянин, или рыцарь, или человек, принадлежащий к церкви, не имеют права касаться не только животных, но и растительности, которая их питает и укрывает. Штрафы и добавочные повинности дождем сыплются на них. В своей Ассизе о лесе, принять которую он заставил своих баронов в 1184 г., Генрих II восстанавливает во всей строгости древние правила:

«Пусть никто не нарушает прав короля ни на его дичь, ни на что-либо иное в его заповедниках… Впредь, если кто-либо будет уличен в совершении проступка, король хочет получить от него полное возмездие, как это бывало во времена короля, его деда… Пусть его лесники следят за тем, чтобы деревья не истреблялись в лесах рыцарей и других, имеющих леса в пределах королевского заповедника; в случае истребления да знают те, чьи деревья будут истреблены, что штраф будет взыскан с них или с их земель, а не с кого другого… Король запрещает иметь луки, стрелы или собак в его заповедниках без особого разрешения… Он впредь запрещает охотиться ночью в его заповеднике или в тех местах, которые посещает его крупная дичь или где она обычно отдыхает, под страхом заключения в тюрьму на один год, а также возмещения убытков и выкупа по воле короля».

Заповедник является одновременно и проявлением королевского произвола, и фискальным орудием. Он доставляет монарху не только развлечение тирана, но и произвольные доходы. На него не распространяется действие кутюмюв королевства, он находится под защитой деспотической власти.

Поборы, производимые Плантагенетами в качестве сюзеренов, более прибыльны, чем те, которыми пользуется какой-нибудь Людовик VII или даже Филипп Август, так как они более обременительны, и действие королевской власти здесь ничем не ограничено, кроме пределов королевства. «Escaeta», т. е. владения, ставшие выморочными, давали казначейству значительные доходы. Гланвиль утверждает, что наследник, какой-нибудь крупной барон платил «рельеф», «какой только вздумается сеньору королю». Знатные люди и церкви немало терпят от злоупотребления правом опеки (Ward), вдовы и несовершеннолетние дочери — от злоупотреблений правом выдачи замуж (maritagium). Бароны жалуются на то, что король завладевает евреями и присваивает себе право на часть их наследства. Феодальная «помощь» (aide, auxilium), уплачиваемая в трех известных случаях (для выкупа сюзерена из плена, при посвящении в рыцари старшего сына и при выдаче замуж старшей дочери), становилась иногда невыносимым бременем; чтобы выкупить из плена короля Ричарда, его подданные должны были отдать четвертую часть своего движимого имущества. Наконец, регулярность сессий Палаты шахматной доски и объездов разъездных судей, расширение круга дел, подсудных королевским судам, судопроизводство по ассизам — все это придавало королевской юстиции такое фискальное значение, какого она никогда раньше не имела.