Шарль Пти-Дютайи - Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии

Преждевременная смерть Людовика VIII лишь на несколько лет задержала изъявления покорности со стороны Раймонда VII. После методического разгрома Тулузена королевскими отрядами он был вынужден принять очень тяжелые условия, продиктованные ему легатом. Король окончательно удержал за собой сенешальства Бокеонимское и Каркассон-Безьерское. За графом остались только Тулузен, Ажене, Руере, Керси и северная часть Альбижуа (парижский договор 1229 г.). Так как он сам по себе был склонен к политике мягкой и терпимой, то за ним с этих пор стали наблюдать легаты и епископы, и, как только он обнаруживал признаки недостаточного рвения, его отлучали от церкви. Он был вынужден в 1233 г. издать постановления против ереси и допустить организацию инквизиции в своих владениях подобно тому, как она была организована в королевских сенешальствах. Беспощадное и непрерывное преследование искоренило катаризм. Еще более характерной, чем дошедшие до нас допросы и трактаты, является поэма, сочиненная доминиканцем Изарном о своих «Прениях» с еретическим епископом Сикаром де Фигейрасом. «Гляди, — говорит этот инквизитор, — на огонь, пожирающий твоих товарищей. Отвечай мне одним или двумя словами: сгоришь ли ты в огне или пойдешь с нами». И действительно, у еретиков был выбор только между обращением, смертью или бегством. Католиков, проявлявших терпимость, преследовали. Большое число семейств было истреблено и разорено. После безрассудной выходки Раймонда Транкавеля, графа Каркассонского, попытавшегося вернуть себе свое наследие (в. 1240 г.), инквизиторы удвоили свое рвение и вызвали восстание, которое чуть было не охватило весь Юг. Двое из них были убиты в Авиньоне, близ Тулузы. Раймонд VII был в сношениях с врагами короля и считал, что настало время для мести. Он снял маску и овладел Нарбонной и Безье в то самое время, когда его союзник Генрих III только что высадился в Руайане, чтобы отвоевать Сентонж и Пуату. Но победа Людовика IX над англичанами при Сенте деморализовала южан. Под угрозой нового Крестового похода, который лишил бы его владений, Раймонд VII послал 20 октября 1242 г. Людовику IX и Бланке Кастильской умоляющие письма. Он добился мира ценой обещания истребить ересь в своих владениях. Последние замки, служившие обычным приютом еретиков, не замедлили пасть. Раймонд VII, с этого времени верный своему обещанию, проявил рвение. В год своей смерти (1249 г.) он велел сжечь близ Ажана восемьдесят катаров, признавшихся в своих заблуждениях, которым оставил бы жизнь даже инквизитор. Посло него брат короля Альфонс де Пуатье, женившийся на дочери Раймояда VII и вступивший во владение графством Тулузским, проявил меньше варварства, но продолжал поддерживать преследования, выгоду от которых король предоставлял ему. Что касается остатков туземской знати, то они были разорены. Катаризм мог развиваться в XII в. благодаря поддержке аристократии и слабости репрессий. Доведенный до того, что он стал ересью бедняков, и притом травимой инквизиторами, он стал мало-помалу исчезать. При Валуа от него почти не оставалось и следов.

Но что осталось, так это инквизиция. Здесь Людовик Святой несет прямую ответственность. Только благодаря его активному участию папы Григорий IX и Иннокентий IV могли учредить во Франции инквизицию, в то время как в большинстве стран Европы белое духовенство отказало в своем содействии доминиканцам и отвергло ужасные приемы, к которым им пришлось прибегнуть, чтобы одолеть героическое сопротивление «совершенных»: тайное следствие, тайное судопроизводство, допрос, несколько раз повторяющийся и полный всяких ловушек, пытки, для того чтобы исторгнуть признание и назвать соучастников.

Временем организации инквизиции во Франции можно считать 1233 год. Преследования распространились почти на все королевство. Людовик IX и его мать оплачивали расходы инквизиторов и давали им стражу, которая обязана была их охранять. Белое духовенство, по настоянию папы и короля, отказалось от своей прерогативы репрессий. Ослепление Людовика Святого выразилось особенно в том доверии, которое он питал к брату Роберу Малому, обращенному катару, которого поэтому называли Бугром (болгарином, т. е. катаром). Охраняемый королевскими сержантами, подбодряемый Григорием IX, этот инквизитор за время с 1233 по 1239 г. покрыл кострами Бургундию, Шампань и Фландрию.

После того как преследование катаризма прекратилось за отсутствием катаров, инквизиционное судопроизводство все же осталось. Ему суждено было оказать пагубное влияние на уголовное право Франции.

В историю религиозной политики королей Франции с начала XIII в. по 1270 год тесно вплетается история Крестовых походов. Одним из поводов для жалоб Святого престола на Филиппа Августа и Людовика VIII было то, что они стремятся к разрушению «анжуйской империи», вместо того чтобы думать об освобождении Святой земли, и остаются глухи к призывам, исходящим из Рима; это было, без сомнения, одной из причин того, что эти короли, стараясь оградить свою репутацию «щитов церкви», считали необходимым быть в тесном союзе с духовенством Франции и делали ему так много уступок. При Людовике IX, наоборот, мысль об освобождении Гроба Господня становится руководящей идеей капетингской политики. Рядом с такими людьми, как король Англии, дающий папе лишь пустые обещания, как Фридрих II, водящий дружбу с мусульманами, как даже Иннокентий IV, который дошел до того, что, как мы это только что говорили, запретил проповедь Крестового похода в Германии, рядом со всеми ими Людовик Святой являет собой еще образец пламенного крестоносца прежних времен, такого, который трудится для своего дела и умирает за него. После него еще будут составлять грандиозные проекты, но редко станут приносить жертвы.

Нашествие монголов, разрушивших в Азии империю хорезмских турок и продвинувшихся было вплоть до берегов Адриатического моря, дало опасный толчок: в сентябре 1244 г. банды турок, спасавшихся от монголов, овладели Иерусалимом; незадолго перед этим Фридрих II вернул Священный город при помощи переговоров со своим другом, египетским султаном Маликом аль-Камилем. Но теперь он весь поглощен был мыслью о защите себя от Иннокентия IV, старавшегося его погубить. Когда известие об утрате Иерусалима дошло до Франции, Людовик Святой был серьезно болен болотной лихорадкой, так что уже думали, что он умрет. Едва к нему вернулась способность говорить, он тотчас же дал обет отправиться в крестовый поход.

История крестовых походов Людовика Святого имеет лишь косвенное отношение к предмету нашей книги. Для нас достаточно напомнить о том, каким блеском покрыли они, вплоть до Африки и Азии, капетингскую монархию в эту эпоху, когда рыцарский героизм придавал большее обаяние, чем самая искусная политика. Людовик Святой решил напасть на египетского султана в его собственных владениях не без разумных оснований, так как Иерусалимское королевство можно было восстановить и обеспечить его существование лишь в том случае, если будет сокрушено могущество султана. Поход был тщательно подготовлен ценой огромных расходов. Тогда именно был сооружен Эг-Морт. Но, несмотря на недавний Крестовый поход Иоанна Бриенского в Египет, не имелось никаких точных сведений о водном режиме нильской долины. Королевское войско прибыло к устью Дамьетты 5 июня 1249 г., всего лишь за несколько дней до начала разлива. Пришлось ждать его окончания целых шесть месяцев; Дамьетта была взята, но средства истощились, и дисциплина в войске все более и более расшатывалась. Поход на Каир был очень несчастлив. Крестоносцы, истребляемые цингой и дизентерией, преследуемые сарацинами, испытывали жестокие мучения. Пришлось отступать, и в конце концов войско и сам король были захвачены в плен. Почти умирающего Людовика Святого вылечил один арабский врач. Но эмиры обращались с ним очень грубо. Несмотря на угрозы смертью, он все-таки отказывался сдать укрепления в Сирии. Он освободил остатки своего войска, заплатив выкуп, и самого себя, отдав Дамьетту. Он отправился в Сирию и занялся там фортификационными работами. Даже известие о смерти его матери, величайшее горе его жизни, не заставило его вернуться (27 ноября 1252 г.). В это время он возобновил переговоры с великим ханом монголов, которые он в своей простоте сердечной завязал несколько лет назад с целью обратить этих язычников в христианство; но и во второй раз, как и в первый, он получил в ответ лишь дерзкое предложение сдаться. Наконец, вняв настойчивым призывам своих подданных, он сел на корабль для возвращения во Францию (24 апреля 1254 г.), после четырехлетнего пребывания в Азии, оставив за собой репутацию святого.