Геннадий Спаськов - Привести В Боеготовность

"

.

Замучиться-то командиры, может, и замучились, но если их только что предупредили, что завтра нападут немцы, то какой энтузиазм они будут проявлять к совершенно нелепым в тот момент учениям, когда они уже сидят под прицелом немецких пушек?

"Командующий говорил сбивчиво и непоследовательно. Из его рассказа трудно было понять, что он считает важным, а что несущественным:

-

Командиры расположенных в крепости частей показывали несколько новых наблюдательных вышек, построенных немцами за рекой. Уверяют, что по ночам слышен шум моторов.

Сегодня опять несколько немецких самолетов летали над нашей территорией...

Я молча слушал его, лишь изредка задавая вопросы, которые могли бы помочь мне представить истинное положение на границе:

-

Генерала Пузырева не видели?

-

Встречал. Управление его сегодня на рассвете переместилось из Бреста в Высокое.

Шоссейная дорога туда прекрасная, и я поехал посмотреть, хорошо ли устроился комендант. Нашел его у командира сорок девятой стрелковой дивизии. Пузырев доложил, что к нему пришли три специальных батальона из Мозырского укрепрайона, и он разместил их на Семятическом, Волчинском и Брестском участках. С батальонами налажена проволочная связь. Каждый из батальонных участков имеет четыре-шесть готовых дотов с вооружением и гарнизонами. Доты между собой и с войсками еще не связаны".

Кстати, из этого отрывка следует, что 6-я и 42-я дивизии на свои позиции все-таки не выходили.

Итак, получив указания о подготовке к показным учениям, с утра 21 июня командующий армией, его начальник штаба и член Военного совета (о нем я чуть забежал вперед) сразу уехали в войска. Начальник штаба первым делом проверил готовность полевого командного пункта в Буховичах, затем посетил полки 10-й авиационной и 30-й танковой дивизий. Это все, в общем-то, тыл или второй эшелон армии. Но вот командующий, который имел вроде только одну задачу - ехать на полигон и готовить там показные учения, отправился в части прикрытия границы.

Начал он с Бреста, и там с командирами частей и дивизий у него вышел какой-то напряженный разговор, чуть ли не конфликт, когда обеспокоенные командиры, пытавшиеся втолковать Коробкову опасность обстановки, остались сильно недовольными. Далее,

именно в это утро управление Брестского укрепрайона покинуло Брест и переехало в центр своего боевого участка!

(По другим сведениям, оно отправилось в Высокое еще в ночь на 21-е. Но видимо, пока собирались и выступали, подошел рассвет).

Но еще более интересное Сандалов сообщил о 49-й стрелковой дивизии, подчинявшей непосредственно командующему армией.

"- Командир сорок девятой дивизии доносил, что у него на оборонительных работах занято по два батальона от каждого полка.

-

Верно, по два, - подтвердил Коробков. -

Два стрелковых полка дивизии целиком размещаются у границы на правом фланге армии, а один остался вместе со штабом дивизии в Высоком. Артиллерийские полки с Брестского полигона вернулись в дивизию. Командир дивизии утверждает, что на том берегу в окопах сидят немецкие части

. Сегодня в район Высокого залетели немецкие самолеты, которые, по его мнению, безусловно, обнаружили перебазировавшийся сюда утром наш штурмовой авиационный полк

. Полковник Васильев считает, что немцы накапливают силы для нападения, и прямо спросил меня, почему мы не принимаем никаких мер.

-

Прижал он вас к стенке

,

-

сочувственно заметил я.

-

Действительно, прижал,

-

признался Коробков.

-

А что я мог ответить ему?.. Посоветовал еще раз внимательно прочитать Заявление ТАСС

".

Оказывается,

два стрелковых полка 49-й стрелковой дивизии в то утро уже размещались у границы, а ее артполки с Брестского полигона вернулись в дивизию

! Два полка у границы, а один во второй линии, в резерве при штабе - это

расположение приграничной дивизии, занявшей оборонительные позиции по плану прикрытия!

Но это нас удивлять не должно - в то утро так должно было быть по всей границе.

Однако Коробков отправился туда не за тем, чтобы контролировать или повышать боеготовность подчиненной дивизии. Здесь у него вышел конфликт с командиром дивизии полковником Васильевым, еще более резкий, чем в Бресте. Из-за чего? Командир уже почти боеготовой дивизии, приведя неотразимые факты готовности немцев к нападению, "прижал этим к стенке" своего командующего. Но если Коробков отбивался от него доводами в духе хрущевской трактовки "Заявления ТАСС от 14 июня", то значит,

он приехал в дивизию не для повышения ее боеготовности, а с прямо противоположными целями

. То есть он почему-то не хотел, чтобы дивизия была в готовности. Сандалов это вполне ясно сказал. И это не были обычные призывы "не поддаваться на провокации" - такое само собой разумелось. Комдив знал об этом не хуже Коробкова, из-за этого он не мог командарма чуть ли не за грудки хватать и прижимать к стенке!

Но здесь мы уже забегаем вперед, а пока продолжим вместе с Сандаловым обзор событий того дня в 4-й армии.

"-

А известно ли вам, что штаб двадцать восьмого стрелкового корпуса после штабного учения остался на своем командном пункте в Жабинке и в Брест переходить пока не будет?

-

Я это знал и поэтому из Высокого возвращался в Кобрин через Жабинку, думая застать там на командном пункте командира корпуса. В штабе все были на месте, а командир корпуса уехал в Брест...

".

Штаб 28-го стрелкового корпуса после учений утром 21-го остался на своем полевом командном пункте в Жабинке, и в место своей постоянной дислокации - Брест - возвращаться не собирался!И только командир корпуса уехал в Брест. Зачем? Учитывая действия Коробкова - скорее всего не для вывода частей на позиции, а вслед за командармом "успокаивать" своих подчиненных.

А тем временем член Военного совета армии ринулся в 75-ю стрелковую дивизию (то же армейского подчинения):

"Вскоре к нам присоединился член Военного совета дивизионный комиссар Шлыков. Он в свою очередь поделился впечатлениями о поездке на левый фланг армии - в 75-ю стрелковую дивизию.

Положение в этой дивизии было примерно такое же, как и в 49-й. Два стрелковых полка размещались недалеко от границы, а один - со штабом дивизии. Командование дивизии зафиксировало ряд новых фактов, свидетельствовавших о выдвижении немецких войск к границе

".