Александр Вайлов - Страны Магриба. Тунис [Независимое государство на руинах Карфагена] [litres]

В этот период исламисты попытались изменить законодательство в соответствии с нормами шариата, что не вызвало особого восторга у населения. Правящая партия зашла слишком далеко в заигрываниях с радикалами, которые принялись громить «неблагочестивые» бары и художественные галереи, периодически уничтожали оппозиционеров. Народ снова вышел на улицы.

Новые парламентские выборы в стране состоялись 23 октября 2014 г. В результате исламисты и секуляристы, близкие по взглядам к атеистам, поменялись местами. «Ан-Нахда» не смогла повторить успех 2011 г., и большинство мандатов получили представители главной светской партии «Нидаа Тунис». Ровно через месяц была принята новая конституция. Этот демократический документ четко прописывал отношения между ветвями власти, гарантировал права человека и гражданина, равенство мужчин и женщин и обязывал обеспечивать бесплатное образование детям до 16 лет. Первый тур президентских выборов прошел 23 ноября. Большинство голосов получили Беджи Каид Эс-Себси и Монсеф Марзуки, то есть действующие премьер-министр и президент соответственно. Второй тур президентских выборов принес победу Эс-Себси.

В результате «цветных революций» Тунис является единственным демократическим государством «арабской весны». Однако новой власти еще нужно преодолеть экономическую стагнацию, терроризм и успокоить граждан, жаждущих большего прогресса. Не так давно правительством был заложен амбициозный план развития: достигнуть 5-процентного годового роста (который уже был до начала всех «цветных революций»), ориентируясь на инвестиции и торговлю. Международный валютный фонд одобрил заем для Туниса в размере 2,9 млрд долларов, связанный с заложенными в плане рыночными реформами, в том числе сокращением государственного сектора и развитием частного предпринимательства. Всемирный банк, ЕС и США вместе пообещали выделить еще 6 млрд долларов в займах и гарантиях займов.

Действующий президент Туниса Беджи Каид Эс-Себси – технократ и основатель светской партии «Нидаа Тунис» («Голос Туниса»), служивший при Бургибе и Бен Али, в мае выступил на 10-м ежегодном съезде своего главного политического соперника, умеренной исламистской партии «Ан-Нахда» («Партия возрождения»). Это стало поворотным моментом для политической организации, вдохновленной египетской партией «Братья-мусульмане» и находящейся под ее влиянием. Запрещенная при Бен Али «Партия возрождения» одержала подавляющую победу на первых свободных выборах в 2011 г., но вскоре была отстранена от власти в связи с убийством двух оппозиционных лидеров. Кризис 2013 г. стал угрозой дестабилизации демократии Туниса.

Проблема терроризма, появившаяся при «Партии возрождения», продолжилась и при светской партии «Нидаа Тунис». Тунисские члены группировки «Исламское государство» убили около 60 туристов в 2015 г. при массовом обстреле морского курорта. Отдыхающие с тех пор избегают Туниса, в 2016 г. количество туристов сократилось до 5,5 миллионов – самого низкого уровня за десятилетия. Чтобы залечить раны, власти удвоили меры безопасности. Полиция присутствует повсюду в столице Туниса. Строятся новые заграждения на границе с Ливией, ставшей обучающим лагерем для тунисских экстремистов. Президент Эс-Себси говорит, что на противодействие терроризму ежегодно уходит около 4 млрд долларов, что составляет 8 % от ВВП страны.

Но проблема терроризма – не только внутренняя. Оказалось, что семь тысяч тунисских джихадистов отправились в Сирию и Ирак. Поэтому власти ввели на поездки ограничение, согласно которому мужчины и женщины младше 35 лет должны получить разрешение родителей на отъезд в страны, считающиеся опасными в плане терроризма. Получается, что революция 14 января 2011 г. позволила восставшему народу свергнуть президента-диктатора и получить свободу, но вместе со свободой пришло и резкое падение въездного турпотока, причем настолько резкое, что некоторые сегменты рынка, например итальянский, вовсе исчезли. Почти на 20 % сократилось и количество туристов, приезжающих из России.

Интересно, что после революции число граждан Туниса, употребляющих алкогольные напитки, возросло с января 2011 г. на 15 % и сегодня составляет 1,7 млн человек (при общей численности населения около 11 млн). Сейчас в Тунисе ежедневно выпивают 493 тысячи бутылок пива и 109 тысяч бутылок вина, а производство пива и вина, соответственно, на 15 % и 10 % больше, чем в начале 2011 г.

Образ жизни эмигрантов из бывших североафриканских колоний серьезно деморализовал французское общество. Первое поколение эмигрантов, то есть те, кто прибыл сюда взрослым из другой страны, принципиально не хотело натурализоваться. Дело доходило до того, что человек, попав в 20 лет в Париж, мог вполне терпимо прожить там еще 40–60 лет, так и не научившись французскому языку. Их дети, получив французское образование, сохраняли знание собственного арабского языка. То же самое можно сказать и о внуках эмигрантов.

Получается, что прибывшие во Францию миллионы арабов не оставили и камня на камне от теории «плавильного котла». Они принципиально не желали отказываться от культуры, в которой выросли. Сколько арабов сейчас во Франции, никто не знает, поскольку это является государственной тайной Республики. Попытка вести статистику по национальному составу проживающих во Франции людей или по их производственной деятельности квалифицируется как уголовное преступление. С 1990 г. во Франции действует закон Фабиуса-Гессо, который предусматривает уголовное наказание за сбор любых статистических сведений по национальному вопросу.

Кроме этого, мигранты не только не желают ассимилироваться, но и не хотят работать, точно так же как их дети, внуки. Сейчас многие приезжают из Северной Африки не для того, чтобы работать. Они приезжают, чтобы воспользоваться своими правами. В Европе есть закон о воссоединении семей, согласно которому, если в страну приезжает один человек, то он имеет право привезти с собой пять жен вместе со всеми их детьми, и в итоге такой «француз» может получать пособий до 60 тысяч евро в месяц. Сумма даже для большой семьи внушительная.

По запискам известного французского историка Фернана Броделя, «…дети иммигрантов-мусульман оказались в положении отверженных и сами отвергают ассимиляцию, которая часто удавалась их отцам». При этом во втором поколении ассимиляция иммигрантов-мусульман идет труднее, чем в первом. Это объясняется близостью арабских стран, высокой рождаемостью в них и активностью ислама не столько как религии, а как культуры и образа жизни.

Интересно, что 25 лет назад марокканский король Хасан II предупреждал французских политиков о грядущей катастрофе иммиграционной политики Парижа. Тогда его не услышали, так как представители левого лагеря обвинили его в том, что он подыгрывает националисту Ле Пену. Даже сейчас вызывают удивление его слова, что мусульмане «никогда не будут интегрированы. Они (мусульмане) просто не смогут. Это возможно между европейцами – у них одна и та же ткань. Движение населения в европейской истории было в направлении восток – запад. В религии, во всем… Но здесь речь идет о другом континенте. Вам нечего с ним делать. Они будут плохими французами. По крайней мере… они никогда не будут стопроцентными французами. Я вас уверяю». Арабы в ходе пятничной молитвы перекрывают центр Парижа, поскольку им хочется молиться именно на главных улицах столицы. Мусульмане требуют запретить во Франции употребление свинины. А когда в ответ группа французов – любителей свиных сосисок объявила о создании группы «Солидарность», парижские власти обвинили их в расизме.