Сергей Нечаев - Франция. Полная история страны

– Общественное мнение было возбуждено против маршала Нея. Его поведение никем не одобрялось.

При встрече Ней долго извинялся перед Наполеоном за свое поведение.

– Не нужно извинений, – перебил его император, – я никогда не сомневался в ваших истинных чувствах!

Но на самом деле он в них сомневался. Теперь начал сомневаться. Тем не менее, когда армия Наполеона двинулась из Парижа на северо-восток, он вызвал «Храбрейшего из храбрых» к себе, поручив ему командование 1-м и 2-м армейскими корпусами.

Маршал Лефевр, когда Наполеон вступил в Париж, прибыл во дворец Тюильри, чтобы поздравить императора с победой. Впрочем, на этом все и закончилось.

Весь последующий период «Ста дней» герцог Данцигский занимал «особую позицию», предоставив событиям право идти своим чередом.

Маршал Даву, который так и не принял реставрацию Бурбонов, которых он рассматривал как чужаков, навязанных Франции европейскими державами, был человеком основательным и никогда не бросался в водовороты заговоров и авантюр. Через несколько часов после торжественного въезда Наполеона в Париж он тоже прибыл туда. Он явился к Наполеону, как всегда спокойный и бесстрашный, и тот горячо обнял этого холодного, никогда ни с кем не дружившего, но при этом совершенно неподкупного человека.

Их встреча произошла 20 марта 1815 года в Тюильри. В этот день они впервые увидели друг друга с того момента, когда Наполеон бросил остатки своей армии при отступлении из России.

Наполеон заявил:

– Нам предстоит сделать очень многое, и я как никогда нуждаюсь в сильном помощнике.

Так Даву стал военным министром. На этом посту князь Экмюльский проявил присущие ему выдающиеся организаторские способности. При этом к нему тут же стали приезжать из провинций разные люди с обращениями, чтобы он уговорил Наполеона ввести в стране террор, направленный против тех, кто поспешил предать императора. Однако Даву, который всегда был против расправы и суда по законам толпы, отказался это сделать.

Удивительно, но «Железный маршал» так и не сумел убедить Наполеона предоставить ему хоть какую-то должность в действующей армии. Император ограничился тем, что сказал:

– Я не могу оставить Париж никому другому.

На это Даву возразил:

– Сир, если вы станете победителем, Париж – и так ваш. Если же вы будете побеждены, то ни я, ни кто-либо другой не смогут ничего сделать для вашей пользы.

Но Наполеон жестко стоял на своем, и это, как потом выяснилось, была его большая ошибка. В самом деле, если бы он предоставил Даву место начальника штаба, неутомимая работоспособность того и умение управлять войсками оказались бы весьма кстати. И все могло бы сложиться совершенно по-другому. Но Судьба все устроила иначе: император оказался глух к просьбам, пожалуй, самого надежного и самого эффективного из своих маршалов.

Итак, Наполеон вошел в Париж, а 25 марта Россия, Австрия, Пруссия и Великобритания подписали соглашение о совместных боевых действиях для защиты решений Венского конгресса. Позднее к соглашению присоединились Бавария, Вюртемберг, Португалия, Ганновер, Сардиния и еще ряд государств.

Талейран в своих «Мемуарах» рассказывает: «Когда дела были таким образом закончены и король, а следовательно, и Франция были приняты в союз, заключенный против Наполеона и его приверженцев, я покинул Вену, в которой ничто меня более не удерживало, и отправился в Гент». [178] Талейран. Мемуары (перевод с французского). Москва, 1959. С. 317.

Почему в Гент? Да потому, что туда предусмотрительно бежал из Парижа король Людовик XVIII.

Далее события стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой. И вскоре произошло сражение при Ватерлоо.

Ватерлоо

B марте 1815 года Наполеон бежал с острова Эльба и высадился во Франции. И его надежды не замедлили оправдаться. Везде солдаты присоединялись к нему, и даже войско, выступившее против него под начальством маршала Нея, перешло на сторону бывшего императора вместе со своим предводителем. Уже 20 марта Наполеон вступил в Париж и, снова взяв себе императорский сан, поселился в Тюильри. Бурбоны вынуждены были спасаться бегством, однако уже 13 марта собравшиеся в Вене европейские монархи издали декларацию, которой Бонапарт был объявлен лишенным охраны законов, как враг и нарушитель всеобщего спокойствия. Одновременно с этим союзные державы выставили против Наполеона огромную армию, а пока она собиралась, в Нидерланды были стянуты британские и прусские войска под начальством герцога Веллингтона и Блюхера.

Наполеон двинулся через границу Бельгии со 170-тысячным войском и сначала, 15 июня 1815 года, обрушился на Блюхера. После мужественного сопротивления пруссаки принуждены были начать отступление, но отступили они в полном порядке в направлении к Вавру. Затем Наполеон обратился против Веллингтона и атаковал его, 18 июня, при Ватерлоо. Британцы с удивительной стойкостью выдержали нападение.

Задача их состояла в том, чтобы оспаривать у французов победу до той минуты, пока Блюхер не подоспеет к ним на помощь, чтобы затем окончательно вырвать у Наполеона победу. И британцы успешно выполнили эту задачу. Они отбивались от французов, не уступая своих позиций, пока не показались пруссаки.

Появление Блюхера решило битву: французы пустились бежать, и бегство это повлекло за собой полный распад наполеоновской армии. Сам Наполеон едва избежал плена, но потом все равно был вынужден вторично отречься от престола, что лично для него закончилось ссылкой на далекий остров Святой Елены.

Отметим, что главным виновником этой катастрофы вот уже 200 лет считается маршал Груши: якобы это он допустил фатальную ошибку, он вовремя не пришел на помощь императору, он своим опозданием погубил французскую армию, и, наконец, он в самый ответственный момент чуть ли не изменил своему благодетелю.

Это распространенное мнение наиболее авторитетно выразил знаменитый французский историк Адольф Тьер, который заявил: «Очевидно, что Провидение вынесло нам приговор, и оно выбрало маршала Груши, чтобы наказать нас!» [179] Thiers, Adolphe. Waterloo. Paris, 1862. Р.313–314.

Но так ли все обстояло на самом деле? К сожалению, мы уже хорошо знаем, как легко и быстро Наполеон умел находить виновников всех своих бед, не допуская и мысли о том, что истинную причину разумнее всего искать в себе самом. При этом он обладал удивительным даром убеждения, и у всех его «версий» реальных событий тут же находилось множество поклонников, активно развивавших их и находивших им массу «подтверждений». Не обстояло ли все так и на этот раз?

Известный историк Эдит Саундерс в своей книге «Сто дней Наполеона» пишет: «Пропаганда с острова Святой Елены сделала из Груши козла отпущения: некомпетентного, апатичного маршала, который мог бы спасти положение». [180] Саундерс, Эдит. Сто дней Наполеона. Москва, 2002. С. 233.