Мунго Мелвин - История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Согласно предложению Липранди, в первый день русские должны были наступать от деревни Чоргун и захватить редуты на Кадыкойских высотах (см. карту 7 ). Во второй день, оставив значительные силы пехоты и артиллерии, чтобы удерживать захваченные позиции, предполагалось штурмовать Сапун-гору тремя дивизионными колоннами, используя слабости союзников на открытом фланге, а затем атаковать лагеря, разбросанные вокруг Севастополя. Липранди подсчитал, что для осуществления этой наступательной операции понадобится три, а лучше четыре полноценные пехотные дивизии с мощной поддержкой артиллерии и кавалерии. По его оценке, потребуется весь 4-й корпус (10, 11 и 12-я дивизии) и еще одна отдельная дивизия, каждая со своей артиллерией, а кроме того, стрелковый батальон, три драгунских, два гусарских и три казацких полка, а также усиление из трех батарей конной артиллерии. Всего получалось шестьдесят пять пехотных батальонов, пятьдесят два кавалерийских эскадрона, восемнадцать казацких сотен и почти 200 пушек [513].

Несмотря на то что Липранди недавно прибыл в Крым, он прекрасно ориентировался на местности. 18 октября его дивизия заняла деревню Чоргун в верхней части долины Черной речки. По собственной инициативе он вместе со своими непосредственными подчиненными за три дня (19–21 октября) провел подробную рекогносцировку позиций союзников в Балаклаве и на Сапун-горе. Поэтому он вполне мог давать Меншикову практические советы по организации атаки. Липранди утверждал, что успех наступления может быть достигнут не только благодаря численному превосходству русских, но и использованию ошибок союзников, которые не сумели должным образом защитить свой открытый восточный фланг, тянувшийся вдоль Сапун-горы. Генерал П. Д. Горчаков, командующий 6-м армейским корпусом, поддержал предложение Липранди [514]. Правда, основная часть 4-го корпуса еще не подошла к Севастополю, и для атаки пока было недостаточно сил — единственный недостаток, который мог задержать начало операции.

Из-за сомнений и разногласий среди главных советников и подчиненных, а также, возможно, от нежелания принимать важное решение Меншиков колебался. Вероятно, помня о репутации Липранди как честолюбивого офицера, отличившегося во время войны в Польше в 1830–1831 гг., при подавлении восстания в Венгрии в 1848–1849 гг. и в недавней кампании 1853 г. против турок в Валахии, он был склонен согласиться со своим настойчивым подчиненным. Однако Липранди, несмотря на то, что это было его предложение, высказал растущие сомнения в осуществимости плана, если начать наступление слишком рано. Он предупредил Меншикова, что «ограниченные силы не имеют подлинного шанса на успех и что атака заставит союзников осознать слабость своего фланга» [515]. Учитывая это обстоятельство, русский главнокомандующий мог бы просто отложить операцию, пока в конце октября не прибудет остаток 4-го корпуса с 10-й и 11-й дивизиями. Он этого не сделал, поддавшись давлению Николая I, требовавшего быстрых и решительных действий. Более того, Меншиков не попытался соединить операцию Липранди с дерзкой вылазкой из Севастополя (возможно, на основе предложения Попова), чтобы союзники столкнулись с двумя одновременными атаками. Еще более удивительно, что такая вылазка (союзники назвали ее «Малым Инкерманом») была начата 26 октября, на следующий день после Балаклавского сражения.

Меншиков, не лучшим образом показавший себя на Альме, похоже, был неспособен спланировать решительное сражение, позволявшее наголову разбить союзников в Крыму. Как лаконично записал Липранди в своем дневнике — единственным желанием князя было, как он сам ему сказал: «…сделать что-нибудь для отвлечения неприятеля от Севастополя» [516]. Поэтому Липранди была поручена лишь ограниченная операция — захватить Кадыкойские высоты и атаковать лагеря и артиллерийские склады позади них, причем выполнить эти задачи имеющимися в его распоряжении силами. По иронии судьбы гораздо более масштабная попытка была предпринята почти две недели спустя, 5 ноября 1854 г., которая получила название Инкерманского сражения и к моменту которой прибыли остатки 4-го корпуса. Тем не менее атака Липранди под Балаклавой 25 октября была не просто «разведкой боем», как утверждал один из историков [517]. Значительно усиленная дивизия Липранди, получившая название «Чоргунского отряда», включала двадцать пять батальонов пехоты, тридцать четыре кавалерийских эскадрона (или эквивалентные им казачьи сотни) и семьдесят восемь орудий [518]. Всего это соединение насчитывало около двадцати пяти тысяч человек, чуть меньше, чем численность всей британской армии в Крыму. К тому времени болезни уже начали уносить жизни солдат союзников, особенно в британских подразделениях.

Несмотря на опасение, что у него недостаточно войск для выполнения поставленной задачи, Липранди имел все шансы на успех в предстоящей операции. Противостоящие ему британцы и турки значительно уступали в численности, а что касается редутов, то они были плохо подготовлены и слабо защищены. Однако на стороне союзников были удача и сноровка, хотя их в значительной степени затмила потеря Легкой бригады как боеспособного соединения. Большинство союзных сил в Крыму были заняты блокадой Севастополя. Две французские бригады под командованием Боске, сформировавшие Наблюдательный корпус ( Corps d’Observation ), общей численностью около четырех тысяч человек, укрепились на Сапун-горе между Балаклавским проходом и Воронцовской дорогой; это были основные силы пехоты, защищавшей восточный фланг союзников. Севернее располагались палаточные лагеря 1-й и 2-й британских дивизий, в задачу которых входило удерживать траншеи вокруг Севастополя и охранять крайний правый фланг позиций союзников вблизи Инкермана.

Защита Балаклавы, наоборот, была организована из соображений «экономии сил». Внешняя оборона порта состояла из шести редутов, вытянувшихся вдоль Воронцовской дороги, которая проходила между Северной и Южной долинами Балаклавы. К началу сражения только четыре редута (1–4) были закончены и укомплектованы людьми. Самый восточный, первый редут, расположенный на холме де Канробера к югу от дороги, был вооружен тремя 12-фунтовыми корабельными пушками, снятыми с корабля «Диамант» (Diamond); их защищали около шестисот турецких солдат. Второй, третий и четвертый редуты имели по два таких орудия под защитой приблизительно трехсот турок. Ближе к порту вторую линию обороны держало небольшое соединение союзников. Оно состояло из шести рот 93-го Шотландского полка, турецкого батальона, а также полевой артиллерии (под командованием Баркера), которая занимала позиции у деревни Кадыкой. Приблизительно тысяча двести моряков, усиленных двумя ротами Шотландского полка и шестью батареями корабельных пушек, удерживали Балаклавские высоты. Эта группировка численностью около двух с половиной тысяч человек могла быть усилена еще двумя ротами Шотландского полка из Балаклавы, которые в случае опасности или непредвиденных обстоятельств перебрасывались из района порта. Этим разношерстным соединением командовал сэр Колин Кэмпбелл. Номинально он отвечал за редуты, хотя прекрасно понимал их уязвимость перед атакой русских. И самое главное, ему не подчинялись турецкие солдаты.