Роберт Ирвин - История крестовых походов [с иллюстрациями]

При вступлении в военно-монашеские ордена давались традиционные обеты — бедности, целомудрия и послушания. Только орден Сантьяго-де-Компостела принимал женатых мужчин. Члены орденов должны были вести монашескую жизнь в обители — спать в дортуарах, принимая пищу в трапезной. Все братья, находящиеся в монастыре, должны были посещать церковные службы, но, поскольку большинство из них были неграмотны, они только слушали то, что читали священники, и произносили «Отче наш» положенное число раз. Книг они, по неграмотности опять же, не читали, и хотя литературные занятия не были совсем чужды рыцарям-монахам, единственными книгами, найденными в монастырях тамплиеров во время суда над ними, были служебники и требники. Время между службами было заполнено различными практическими занятиями. Одни братья занимались административными делами и благотворительностью, а другие следили за хозяйством и за полевыми работами. К сожалению, мало известно о военной подготовке в мирное время. Уставы и правила были, в основном, направлены на то, чтобы не допускать в монастырях занятий, свойственных светскому образу жизни, — таких, как охота, например. Устав тамплиеров гласил: «Не подобает религиозному ордену наслаждаться таким образом мирскими удовольствиями». Однако в разоренных и пустынных областях братьям ордена Калатравы разрешалось охотиться для пропитания. В отличие от обычных монахов, братьям-рыцарям можно было есть мясо, правда, только три дня в неделю. Посты им дозволялось также соблюдать не так строго, а дополнительные посты без разрешения вообще были запрещены. И хотя посты обычно не совпадали с временами военных кампаний (за исключением Прибалтики, где военные действия чаще проводились зимой) и к тому же в военных действиях участвовала меньшая часть всех членов ордена, прилагались все усилия к тому, чтобы братья оставались в хорошей физической форме. Как и в обычных монастырях, во время еды следовало соблюдать тишину, хотя устав тамплиеров допускал некоторые разговоры из-за незнания братьями языка жестов. Что же касается одежды, то тамплиеры разрешили заменить шерсть льном из-за жары в Сирии и Палестине. Льняные рясы можно было носить от Пасхи до Дня Всех Святых. Но от всех членов ордена требовалось соблюдение скромности в одежде и в снаряжении, пышность и экстравагантность не допускались.

Для нарушителей устава была разработана целая система наказаний — от исключения из ордена до краткой эпитимьи, иногда сопровождавшейся телесными наказаниями. Но указы не могли полностью исключить все случаи нарушения дисциплины, к тому же в некоторых обстоятельствах допускались и отклонения от общих правил. Братья не всегда строго придерживались общежительного образа жизни, в документах и повествовательных памятниках встречаются многочисленные упоминания об отдельных апартаментах должностных лиц, а к началу XIV века рядовые братья ордена госпитальеров в Лимассоле жили в отдельных кельях или комнатах. (В то же время в документах суда над тамплиерами говорится об общих дортуарах в монастырях.) Допускались также послабления правил и по приему пищи, которые обычно, хотя и не всегда, объяснялись военными соображениями. Правила, относящиеся к одежде и снаряжению, не допускали исключений, но их было очень трудно проводить в жизнь. Устав госпитальеров, записанный в XIII веке, содержит резкое осуждение расшитой одежды и позолоченного и посеребренного снаряжения. Да и запрет на охоту останавливал не всех…

Строгому соблюдению правил жизни в военно-монашеских орденах мешало отсутствие института послушников, который позволил бы оценить способности кандидата к религиозной жизни и предоставил бы время для обучения. Лишь орден Калатравы настаивал на том, что каждый кандидат в члены ордена должен пройти через испытательный срок, другие же ордена пополняли свои ряды, не заботясь о предварительной подготовке. Правда, нельзя сказать, что новых членов совсем ничему не учили. Так, сразу после церемонии приема в орден тамплиеров новому члену рассказывали о наказаниях за различные проступки и о распорядке ежедневной жизни.

Периодически проводились публичные чтения устава вслух. Но этого было явно недостаточно: документы суда над тамплиерами свидетельствуют о распространенном среди братьев невежестве в отношении истинных целей и устройства ордена или превратном понимании их. Отсутствие института послушников и неграмотность большинства братьев создавали определенные трудности, но в то время несоответствие требуемому уровню было общим явлением в монашеском мире.

Несмотря на то что в XII–XIII веках поток желающих вступить в главные ордена и пожертвования в эти организации не прекращались, отношение к военно-монашеским орденам было неоднозначным. Сомнения, высказывавшиеся при их основании, не только никуда не исчезли, но к ним еще добавились и обвинения. Ордена обвиняли в гордыне и алчности. То, как используют ордена поступающие к ним средства, стало предметом пристального внимания. Некоторые уверяли, что братья живут в роскоши и в праздности и все пожертвования уходят на поддержание такого образа жизни. Из этого вытекало и следующее обвинение, а именно — что ордена не держат на границах, особенно в Святой Земле, необходимое число рыцарей. Среди этих обвинителей был и Матвей Парижский, хронист из Сент-Олбанса (см. его «Сhronica majora»). Рыцарей-монахов, находившихся в приграничных районах, упрекали в применении силы к единоверцам. Особенно часто подобные упреки были направлены в адрес Тевтонского ордена, развернувшего свою деятельность в Прибалтике. Указывалось также, что тамплиеры и госпитальеры обращали оружие друг против друга из-за якобы существующей между ними непримиримой вражды, которая, как говорили, могла сыграть злую шутку с христианами в их борьбе против «неверных». Критики опасались, что независимость орденов может помешать эффективной борьбе с мусульманами на Востоке, к тому же некоторые из них обвиняли ордена в нерешительности. Когда, к примеру, тамплиеры и госпитальеры высказывались против нападения на Иерусалим во время третьего крестового похода, они подверглись яростной критике со стороны французских крестоносцев. Членов орденов подозревали даже в симпатиях к мусульманам. С другой стороны, в 1260-х годах английский монах-францисканец Роджер Бэкон обвинил их в том, что они вообще берут в руки оружие. Он считал, что военные действия орденов только мешают обращению «неверных» в христианство. Это мнение не было популярным, однако меченосцев и членов Тевтонского ордена время от времени упрекали в том, что они не занимались миссионерством и проводили политику, лишь мешавшую обращению язычников.