Владимир Ленин - Полное собрание сочинений. Том 44. (Июнь 1921 ~ Март 1922)

«Концентрация собственности, провозглашенная теоретиками марксизма, не происходила правильно в сельском хозяйстве» (La concentration de la propriete an- noncee par les theoriciens du marxisme ne s’est pas pro- duite avec regularite dans l’agriculture).

Это неверно. И это не взгляды Маркса, не взгляды марксизма, а взгляды тех «теоретиков» квази–марксизма », которые довели второй Интернационал до позорного банкротства в 1914 году. Это — взгляды тех псевдомарксистов, которые с 1914 года перешли па сторону «своей» национальной буржуазии и над которыми так хорошо издевался в давнопрошедшие времена не кто иной, как Жюль Гед, когда он писал против Мильерана, что будущие Мильераны будут на стороне «своих» капиталистов в грядущей войне за раздел капиталистической добычи.

Маркс не смотрел упрощенно и прямолинейно на формы процесса концентрации в земледелии. Доказательство — третий том «Капитала». Доказательство — статья Энгельса в 90‑х годах прошлого века против тогдашней французской аграрной программы {127}. Маркс не считал революцию пролетариата «своевременной» лишь при условии экспроприации последнего крестьянина. Предоставим такое толкование взглядов Маркса Гайндманам, Реноделям, Вандервельдам, Зюдекумам, господам Турати и Серрати.

Я бы советовал выкинуть вон эти неверные, ненужные и компрометирующие французских коммунистов утверждения. Они не нужны для доказательства их практически и теоретически важной и верной основной мысли, именно, что непосредственное применение (l’application immediate) целостного коммунизма к условиям мелкого крестьянского хозяйства (далеко не в одной Франции, а во всех странах, где есть мелкое крестьянское хозяйство) было бы глубоко ошибочно.

Вместо этих неверных утверждений лучше бы поподробнее сказать, почему непрочно обогащение французских крестьян за время войны; почему обесцениваются денежки, нажитые этими крестьянами во время войны; почему усиливается гнет крупных банков и над рабочими и над крестьянами Франции; в чем выражается это усиление, и так далее и тому подобное.

3. В тезисах говорится далее, что довоенная статистика считала во Франции 5 700 000 сельских хозяйств (exploitations rurales), из них 4 850 000 мелких (до 10 гектаров) и 850 000 размером выше 10 гектаров. Эти цифры показывают — говорится в тезисах, — как неравномерно распределена земля во Франции. «Но эти цифры не дают, — говорится в тезисах, — никакого точного представления («mais ils (ces chiffres) ne four- nissent aucune precision»…) о том отношении, какое существует между размером земель, обрабатываемых их собственниками, и землями, служащими источником капиталистической прибыли» (<<���…sur le rapport qui existe entre l’etendue des terres travaillees par leurs pro- prietaires et des terres source de profit capitaliste»).

Во–первых, и те земли, которые обрабатываются своими собственниками, служат во Франции (как и во всякой другой капиталистической стране) «источником капиталистической прибыли». О формах этой прибыли было бы теоретически правильнее и практически полезнее поговорить в тезисах Французской коммунистической партии, чем о том, будто концентрация собственности не происходит «правильно» («avec regularite») в сельском хозяйстве.

Во–вторых. Справедливо, что французская аграрная статистика плоха, хуже и немецкой, и американской, и швейцарской, и датской, и что точного определения размеров земельной площади, на которой ведется капиталистическое хозяйство, она не дает. Справедливо и то, указываемое дальше в тезисах, обстоятельство, что наемные рабочие иногда обрабатывают фермы меньше 10 гектаров, а крестьяне–собственники иногда обрабатывают «фермы в 20, 30 гектаров и выше» («des fermes de 20, 30 hectares et au–dessus»).

Но если не вполне точное, то все же приблизительное представление о размерах земельной площади, находящейся в капиталистической эксплуатации, можно составить и по французской аграрной статистике. У меня нет под руками ни книги Компер–Мореля, ни других источников, но я помню, что французская статистика выделяет хозяйства, имеющие 40 и более гектаров. Было бы очень полезно привести эти данные, чтобы нагляднее показать французским мелким крестьянам, какую массу земель захватили (у рабочих и у них) французские капиталисты и помещики. Можно (и, па мой взгляд, должно) в аграрных тезисах показать нагляднее, на цифрах французской же аграрной статистики (и на цифрах Компер–Мореля, когда он был еще социалистом, а не защитником капиталистов и их грабительской войны 1914—1918 годов и их грабительского Версальского мира), какое громадное большинство сельского населения во Франции выиграло бы тотчас, немедленно и очень значительно от пролетарской революции.

4. Мое последнее замечание относится к тем отделам тезисов, где говорится о необходимости повысить производство сельскохозяйственных продуктов, о значении современных машин (des machines modernes), в частности о таких машинах, как молотилки (les batteuses), моторные плуги (les charrues a tracteur) и т. д.

Все эти указания тезисов безусловно справедливы и практически необходимы. Мне бы казалось только, что не следует оставаться в пределах вполне обычного для капиталистической техники, что следовало бы сделать шаг дальше. Следовало бы сказать несколько слов о необходимости планомерной и полной электрификации всей Франции, о безусловной невозможности провести эту работу в пользу рабочих и крестьян без свержения власти буржуазии, без завоевания власти пролетариатом. Во французской литературе есть не мало данных о значении электрификации для Франции. Мне известно лишь, что небольшая часть этих данных приводилась в работе, произведенной по поручению нашего правительства, о плане электрификации России и что после войны техническая подготовка вопроса об электрификации сильно подвинулась во Франции.

Крайне важно, по моему мнению, и с теоретической и с практически–агитационной точки зрения, сказать в тезисах (и вообще побольше говорить в коммунистической литературе) о том, что современная передовая техника настоятельно требует электрификации всей страны — и ряда соседних стран — по одному плану; что такая работа вполне осуществима в настоящее время; что больше всего выиграло бы от нее сельское хозяйство и в особенности крестьянство; что, пока остается капитализм и частная собственность на средства производства, электрификация целой страны и ряда стран, во–первых, не может быть быстрой и планомерной; во–вторых, не может быть произведена в пользу рабочих и крестьян. При капитализме электрификация неминуемо поведет к усилению гнета крупных банков и над рабочими и над крестьянами. Еще до войны не какой–либо «узкий марксист», а сам ныне патриотически лакействующий перед капиталистами Лизис (Lysis) доказал, что Франция есть на деле финансовая олигархия.