Владимир Ленин - Полное собрание сочинений. Том 44. (Июнь 1921 ~ Март 1922)

Поскольку крупная промышленность в мировом масштабе есть, постольку, бесспорно, возможен непосредственный переход к социализму — и никто не опровергнет этого факта, как не опровергнет того, что эта крупная промышленность либо задыхается и создает безработицу в самых цветущих и богатых странах–победительницах, либо только и делает, что фабрикует снаряды для истребления людей. А если у нас при тех условиях отсталости, при которых мы вошли в революцию, сейчас нужного нам промышленного развития нет, то что же мы — откажемся? упадем духом? Нет. Мы перейдем к тяжелой работе, потому что верен путь, на котором мы стоим. Несомненно, путь союза народных масс есть единственный путь, на котором труд крестьянина и труд рабочего будет трудом на себя, а не трудом на эксплуататора. И для того чтобы осуществить это в нашей обстановке, необходима та экономическая связь, которая является единственно возможной, — связь через хозяйство.

Вот причина нашего отступления, вот почему мы должны были отступить к государственному капитализму, отступить к концессиям, отступить к торговле. Без этого на почве того разорения, в котором мы оказались, надлежащей связи с крестьянством нам не восстановить. Без этого нам грозит опасность, что передовой отряд революции забежит так далеко вперед, что от массы крестьянской оторвется. Смычки между ним и крестьянской массой не будет, а это было бы гибелью революции. На это мы должны смотреть особенно трезво, ибо отсюда вытекает в первую голову и больше всего то, что называется у нас нашей новой экономической политикой. Вот почему мы сказали единодушно, что эту политику мы проводим всерьез и надолго, но, конечно, как правильно уже замечено, не навсегда. Она вызвана нашим состоянием нищеты и разорения и величайшим ослаблением нашей крупной промышленности.

Я позволю себе привести теперь самые небольшие цифры, чтобы показать, что, как ни трудно нам это было, как ни много мы делали ошибок (мы делали их чрезвычайно много), все же дело идет вперед. Товарищи, общих данных о развитии внутренней торговли у меня пет, я думаю привести только данные оборота Центросоюза, данные за три месяца. И вот, за сентябрь оборот Центросоюза выражается в 1 миллион рублей золотом, за октябрь — 3 миллиона, за ноябрь — 6 миллионов. Цифры опять–таки, если взять их как абсолютные цифры, мизерны, малы; это надо признавать прямо, потому что вреднее будет делать себе на этот счет иллюзии. Это — цифры нищенские, но в тех условиях разорения, в которых мы оказались, эти цифры говорят с несомненностью о том, что движение вперед есть, что зацепиться за эту экономическую основу мы можем. Как ни многочисленны ошибки, которые мы делаем, — и профсоюзы, и коммунистическая партия, и управляющий аппарат, — мы все же убеждаемся в том, что мы можем избавиться от этих ошибок, и постепенно избавляемся, что мы идем тем путем, который восстановит отношения между земледелием и промышленностью во что бы то ни стало. Мы должны и можем добиться подъема производительных сил хотя бы па ступени мелкого крестьянского хозяйства и пока на основе мелкой промышленности, если так трудно восстановление крупной. Мы должны добиться успехов, и мы начинаем их добиваться, но надо помнить, что здесь другой темп и другая обстановка работы, здесь труднее добиться победы. Здесь мы не можем так быстро достигнуть наших целей, как нам удавалось это в области политической и военной. Тут мы не можем идти порывами и прыжками, и сроки здесь другие — они исчисляются десятками лет. Вот в какие сроки нам придется добиваться успехов в экономической войне и в обстановке не помощи, а вражды от наших соседей.

А дорога наша — верная, ибо это — дорога, к которой рано или поздно неминуемо придут и остальные страны. По этой верной дороге мы начали идти. Надо только детально взвешивать каждый малейший шаг, учитывать все свои малейшие ошибки, и тогда мы добьемся своего на этом пути.

Я должен был бы теперь, товарищи, несколько поговорить о главном нашем промысле — о сельском хозяйстве, но думаю, что по этому вопросу вы выслушаете доклад гораздо более обстоятельный и полный, чем мог бы сделать я, так же, как и относительно голода, который осветит вам тов. Калинин.

Прекрасно вам известно, товарищи, какой неслыханной тяжестью обрушился па нас голод в 1921 году. Эти бедствия старой России неизбежно должны были перенестись и на нас, потому что единственный выход из этого может быть только в восстановлении производительных сил, но не на старой, нищенской, мелкой основе, а на основе новой, на основе крупной промышленности и электрификации. Только в этом состоит избавление от нашего нищенства, от беспрерывных голодовок, а для этой работы, как сразу видно, сроки, которыми мы измеряли наши политические и военные победы, не подходят. Мы все же, будучи окружены враждебными государствами, эту блокаду пробили: как ни скудна была помощь, мы все–таки кое–что получали. Вся она в итоге выражается в 2 1∕ 2миллиона пудов. Это — вся помощь, которую мы получили из–за границы, которую заграничные государства милостиво могли оказать голодной России. Мы могли собрать путем пожертвований около 600 тысяч золотых рублей. Это слишком ничтожная цифра, и из этой цифры мы видим, как корыстно отнеслась к нашему голоду европейская буржуазия. Вы все, вероятно, читали, как вначале, при известиях о голоде, пышно и торжественно заявляли влиятельные государственные люди, что пользоваться голодом, чтобы поднимать вопрос о старых долгах, было бы вещью дьявольской. Я не знаю, страшнее ли дьявол, чем современный империализм. Знаю, что на самом деле вышло именно так, что с нас, несмотря на голод, старые долги взыскать на особенно тяжелых условиях попробовали. Мы не отказываемся платить и торжественно заявляем, что готовы об этом говорить деловым образом. Но чтобы дать себя закабалить по этому поводу без всякого учета, без всякого расчета взаимных претензий, без всякого делового обсуждения вопроса, — вы все понимаете, и на этот счет сомнений быть не может, — этого мы никогда, ни в коем случае не допустим.

Я должен сообщить вам, что последние дни принесли нам все–таки очень порядочный успех в деле борьбы с голодом. Вы читали, наверное, в газетах, что в Америке ассигновано 20 миллионов долларов на помощь голодающим в России, вероятно, на тех условиях, на каких помогает АРА — американская организация помощи голодающим. На днях получена от Красина телеграмма, что американское правительство предлагает формально гарантировать в течение трех месяцев получение нами продовольствия и семян на эти 20 миллионов долларов, если мы от себя могли бы согласиться израсходовать 10 миллионов долларов (20 миллионов золотых рублей) на ту же цель. Мы немедленно такое согласие дали, и это передано по телеграфу. И, по–видимому, можно сказать, что в течение первых трех месяцев мы на сумму 30 миллионов долларов, т. е. 60 миллионов золотых рублей, продовольствие и семена для голодающих обеспечим. Этого, конечно, мало, это ни в коем случае не покроет того ужасного бедствия, которое обрушилось на нас. Это вы все прекрасно понимаете. Но, во всяком случае, это все–таки есть помощь, которая, несомненно, свое дело в облегчении отчаянной нужды и отчаянного голода сделает. И если нам осенью уже удалось добиться известного успеха в деле снабжения семенами голодающих местностей и расширения посевов вообще, то мы имеем надежду весною добиться еще большего успеха.