Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Шведский уполномоченный на Вестфальском мирном конгрессе Сальвиус писал в 1648 г. в одном из донесений своему правительству: «Представляется каким-то великим чудом, что во всем мире слышно о восстаниях народа против государей, как-то: во Франции, Англии, Германии, Польше, Московии, Турции… Является ли причиной тому некое общее расположение звезд на небе или же что-то вроде всеобщего сговора народов в отношении дурных правителей, — один бог может знать». Это «великое чудо» 1648 и близких к нему годов привлекало огромное внимание современников, но заинтересовало историков лишь недавно (до того каждое из этих движений изучалось изолированно от других). Так, англичанин Мерримен опубликовал книгу на эту тему [785]. В 1957 г. в Англии состоялась встреча историков разных стран для обсуждения проблемы одновременности и взаимосвязи ряда революционных движений середины XVII в. [786]

Их одновременность, очевидно, зависела в известной мере от истощения финансовых ресурсов всех европейских правительств в связи с Тридцатилетней войной. Их взаимосвязь была больше, чем прежде предполагалось. Кромвель, как утверждают, находился в переписке с Хмельницким; о восстании украинцев писала пресса Фронды [787]. Идейное воздействие Английской революции на классовые битвы во Франции, Германии, Голландии, Швеции было огромным. И, наконец, очень велико было их прямое или косвенное влияние на политику правительств, участвовавших в Вестфальском мире. Вести об Английской революции подстегнули Фронду во Франции, а это заставило кардинала Мазарини изо всех сил спешить с подписанием мира и пойти на огромные уступки противникам. Швецию труднее было побудить к прекращению сулившей новые успехи войны в Германии, но к сговорчивости ее еще в 1646 г. побудили известия о наборе большой армии Владиславом IV. В конце 1648 г. шведское правительство направило тайную инструкцию Карлу-Густаву, кузену королевы Христины, командовавшему шведской армией в Германии: зорко следить за бушующими в Польско-Литовском государстве внутренними раздорами и оттянуть главные силы шведской армии через Силезию и Саксонию на восток, к польской границе, дабы иметь возможность вторгнуться в Польшу из Германии, если это окажется полезным для Швеции. Восставшие в 1648 г. запорожские казаки и украинские крестьяне обратились за помощью к России. Но русское правительство начало войну с Польско-Литовским государством только в 1654 г., и только в 1655 г. Швеция осуществила вторжение в Польшу, уже полностью освободившись к этому времени от забот Тридцатилетней войны.

Итак, мы убедились в тесной взаимосвязи внешней политики государств Восточной Европы и Западной Европы в эпоху Тридцатилетней войны. Но для историка всякое исследование частной, конкретной темы — это то же, что для физика эксперимент. Данная тема заставляет нас вернуться к теоретическому понятию «система государств». Система это или простая сумма государств? Не существует ли общих объективных закономерностей, приложимых ко всякой системе государств?

Сейчас возможно отметить лишь немногое.

Во-первых, нам кажется несомненным, что во всей истории всякому без исключения государству, пока его внутренний общественный строй основывался на эксплуатации человека человеком, частной собственности на средства производства, классовом антагонизме, была вместе с тем свойственна и тенденция к внешней экспансии. Тенденция эта обычно парализовалась подобными же тенденциями других государств. Дипломатия была лишь неустанным прощупыванием слабых мест окружения или же опасностей, грозящих данному государству со стороны других. Во-вторых, на этом фоне в каждую эпоху выступал тот или другой основной очаг агрессии. Это и превращало сумму государств в систему (если говорить о «системе государств» в чисто политическом смысле). В эпоху Тридцатилетней войны основным очагом агрессии являлся габсбургско-католический лагерь с его претензиями на всеевропейское господство. Против агрессии всегда сплачивались те или иные силы, образовывался второй центр системы. Между ними находили свое место государства-лимитрофы и государства, претендовавшие на роль «третьего радующегося», против которых, в свою очередь, складывался тот или иной противовес и т. д. Однако, если и есть общие и объективные, т. е. не зависящие от частной воли, закономерности любой системы государств, то все же история рисует нам картину постоянной изменчивости и смены этих систем. Причина тому — столь же объективные и неумолимые законы экономического развития, а также различие темпов этого развития у народов в зависимости от конкретных исторических условий. Наконец, накапливавшиеся классовые противоречия подчас взрывались с огромной силой и приводили к глубоким изменениям общественно-политического строя в той или иной стране, что неминуемо меняло ее удельный вес и положение в системе государств, а следовательно, косвенно отражалось и на всей системе.

Таким образом, история международных отношений не может быть отнесена к чисто описательным отраслям исторической науки и противопоставлена, скажем, экономической или социальной истории. В этой отрасли также могут быть получены важные теоретические выводы.

Резюме исследования было мною доложено еще на XI Международном конгрессе исторических наук в Стокгольме в 1960 г. См.: XI-е Соngres International des Sciences Historiques. Stockholm, 21–28 aout 1960, Rapports, IV: Histoire moderne. Uppsala, 1960, p. 136–163; рус. пер.: Политические отношения Западной и Восточной Европы в эпоху Тридцатилетней войны. — «Вопросы истории», 1960, № 10. Однако завершение труда затянулось на многие годы.

Опубликованные отрывки: 1. Социально-политическая обстановка в России во время Смоленской войны. — «История СССР», 1957, № 5; 2. Развитие «балашовского» движения в феврале — марте 1634 г. — «Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран». Сб. статей к 70-летию акад. М. Н. Тихомирова. М., 1963.

Опубликованный отрывок: На путях к Поляновскому миру 1634. — «Международные отношения, политика, дипломатия XVI–XX вв.» Сб. статей к 80-летию акад. И. М. Майского. М., 1964.

Опубликованы тезисы прочитанных докладов: 1) Шведское посольство в Москву в 1634 г. — «Тезисы докладов второй научной конференции по истории, экономике, языку и литературе Скандинавских стран и Финляндии». М., 1965; 2) Стумсдорфский мир 1635 г.: его историография и историческое значение. — «Тезисы докладов 4-й Всесоюзной конференции по истории Скандинавских стран». Петрозаводск, 1968, ч. 1.