Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок [калибрятина]

Следующим, кто признал власть Пианхи, был недавний союзник кушитов, номарх Гераклеополиса Пефнифдибаст, после чего полная капитуляция всего Верхнего Египта стала фактом. Покорение Юга, напротив, представляло в целом более сложную задачу. На следующем этапе кампании первой целью стала группа мятежников, в том числе и один из сыновей Тефнахта, который спрятался в крепости в Файюме. Когда Пианхи подошел под стены города, он принялся бранить мятежников, называя их «живыми мертвецами» [337]и угрожая уничтожить их, если они немедленно не сложат оружие и не откроют ворота. Воинственность его речей, очевидно, дала желаемый результат: повстанцы сдались. Стремясь продемонстрировать великодушие, Пианхи запретил своим воинам убивать обитателей крепости. Но зернохранилища, как и в случае с Гермополем, были принесены в дар храму Амона в Ипет-Суте. Пришло время Пианхи отблагодарить божественного помощника.

В дальнейшем противники новой власти сдавались один за другим, едва завидев победоносную нубийскую армию. Следующим сдался Ити-Тауи, столица Среднего Египта и ключевой город в северной части долины Нила. Спустя несколько недель Пианхи достиг стольного града Мемфиса. Как и прежде, он призвал горожан не запирать ворота и не брать в руки оружие, заявляя, что он только почтит местного бога Птаха и «в мире продолжит дальнейший путь на север» [338]. Доказывая собственное великодушие, Пианхи говорил жителям города: «Посмотрите на южные земли: ни один человек не расстался с жизнью, кроме тех, кто возводил хулу на бога» [339]. Но Мемфис не послушался и все равно приготовился к осаде. Той же ночью, под покровом темноты, в город тайно проник Тефнахт, чтобы поддержать сопротивление его жителей. Он прекрасно понимал, что без Мемфиса его дело обречено.

На рассвете Тефнахт покинул город, проскользнув мимо патрулей, прежде чем нубийцы поняли, что произошло. Когда новость о ночном визите его главного врага достигла ушей Пианхи, царь пришел в ярость. Проигнорировав советы своих командиров, он лично возглавил атаку и бросил на штурм мятежного города всю армию. В тот день он одержал победу и, верный своему слову, принес жертвы Птаху. В Мемфисе, как и в других местах, которые он посетил, Пианхи старался изобразить себя как справедливого царя: ведь это было не заурядное завоевание, но священная война, целью которой было очищение Египта от скверны и возвращение народа в лоно истинной веры.

После падения столицы и сдачи окрестных крепостей удельные правители Дельты, обгоняя друг друга, помчались изъявлять покорность. Иупут II, правитель Тарему (Леонтополиса), Аканош, вождь ма и владетель Джебнеджера (Себеннит, современный Саманнуд) и князь Падиес из Атрибиса (египетский Хутта-хери-иб, современный Тель-Атриб) – все склонили выи перед победителем. Когда Пианхи прибыл в Иуну и отправился в храм принести жертву Ра, сам Осоркон IV прибыл из Баста, «дабы узреть сияние славы его величества» [340]. Последний слабовольный представитель некогда могущественной Ливийской династии не мог удержаться от соблазна воочию увидеть человека, совершившего невозможное – восстановившего величие царской власти. Покорные его воле, удельные правители принесли Пианхи клятву верности, подкрепив ее внушительным количеством золота:

«Отпусти нас в города наши, и мы откроем свои сокровищницы, дабы выбрать угодное сердцу твоему, мы приведем тебе лучших лошадей, что водятся в наших краях» [341].

Как мы видим, слух о любви грозного царя к породистым коням облетел всех, и они из кожи вон лезли, стараясь угодить ему. Разумеется, Пианхи не возражал.

Когда последние очаги антинубийского мятежа были подавлены, Тефнахт, оставшийся в одиночестве, понял, что игра проиграна. Поэтому он отправил к Пианхи посольство с предложением – не о сдаче, а о временном перемирии. Тефнахт пытался усыпить бдительность Пианхи льстивыми речами:

«Не созерцал я лика твоего в тот день гнева, ибо не устоял бы я перед пламенем взора твоего» [342].

Но это была уловка. Тефнахт знал, что может говорить с позиции силы. В его руках по-прежнему была вся западная Дельта, а его армия могла бы сдерживать кушитов не один месяц, если бы он того пожелал. Подчеркивая уверенность в своих силах, Тефнахт отказался лично подчиниться своему врагу, а дерзко предложил нубийским послам явиться к нему в Саис. Вряд ли подобный вариант входил в планы Пианхи, но он стремился избежать затяжной, изнуряющей войны. Поэтому в саисском храме Нейт Тефнахт наконец-то, хотя и сквозь стиснутые зубы, процедил слова клятвы новому и бесспорному правителю Египта.

На следующий день Пианхи принял последнее, сугубо символическое изъявление покорности. Четыре правителя, каждый в царском венце, предстали перед своим господином, пали ниц и облобызали землю, на которой стоял Пианхи. Теперь в Египте могло быть пять царей – но верховным сувереном был только один. Ирония ситуации, наверное, была замечена присутствующими: восстановлением – пусть не единства, но достоинства своего – царская власть оказалась обязана варвару-нубийцу!

Прежде чем отправиться домой вместе с многочисленными кораблями, груженными военной добычей, Пианхи еще раз продемонстрировал свою фанатичность. Из четырех присягавших ему царей только Нимлоту было позволено войти в царский шатер. Причиной этому были не слабость этих царей или их неприязнь к новому владыке, а то, что они были не обрезаны и ели рыбу. Это было слишком серьезным грехом в глазах догматичного нубийца.

В годы кушитского владычества военная сила шла рука об руку с моральным абсолютизмом. Мощь и правда могли бы стать опасным сочетанием.

Глава 21. Капризы судьбы Незаконченная работа

Когда недруги были разгромлены, а вся страна склонилась перед ним, Пианхи, казалось бы, мог почивать на лаврах победителя и пользоваться привилегиями, которые давал ему царский статус. Тем не менее, как это было продемонстрировано в случае с лошадьми Нимлота, Пианхи был нубийцем до мозга костей, и родной Куш был для него милее всего. Поэтому сразу же после окончания победоносной войны 728 года он немедленно отправился домой, позволив себе остановиться только в Фивах, чтобы назначить свою дочь в качестве возможной наследницы на посту супруги бога Амона. Нубийский царь, таким образом, стремился обеспечить стабильность нубийского правления в священном городе Амона.

Принеся жертвы своему божественному покровителю, Пианхи вместе со свитой продолжил путь на родину. После четырехдневного путешествия по реке они добрались до островного города Элефантина [343], а спустя месяц достигли Напаты, приютившейся в тени величественной Джебель-Баркал. Пианхи правил в полном здравии еще двенадцать лет, и для Кушитского царства это были годы изобилия и процветания. Но на египетскую землю нога его более не ступила.