Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок [калибрятина]

Убийство Цезаря 15 марта 44 года поставило крест на этих причудливых замыслах. Месяц спустя Клеопатра покинула Рим и вернулась в Александрию. Еще через месяц очень кстати скончался ее брат и соправитель Птолемей XIV. Клеопатра возвела на трон сына Цезариона под именем Птолемея XV, «бога, любящего отца и мать». Вполне возможно, что в тот год Клеопатра провела немало параллелей между своей жизнью и жизнью богов. Цезарь был убит подобно Осирису; его сыну и наследнику Цезариону отводилась роль нового Гора. Естественно, что Клеопатра, как вдовствующая мать, превратилась в живое воплощение Изиды.

Опасные связи

Если Клеопатра и добилась своего места среди сонма богов, то на ее соседей по пантеону это явно не произвело впечатления. Казалось, что они вообще отвернулись от Египта. Необычайно низкие разливы Нила в 43–41 годах вызвали острую нехватку продовольствия. Все в большей степени жителей городов и деревень охватывало чувство безысходности. Голод и лишения даже пошатнули веру людей в то, что после смерти они обретут покой. Сама мысль о том, что загробная жизнь станет продолжением тяжкой земной юдоли, вселяла в сердца живущих ужас и сомнения в устоявшихся представлениях.

Лучше всего эти настроения выразила Таимхотеп, которая умерла 15 февраля 42 года в возрасте тридцати лет, оставив мужа, сына и трех дочерей скорбеть о ней. Надгробная стела Таимхотеп полностью соответствовала статусу жены верховного жреца – она была выполнена лучшими мастерами страны из тонкой известняковой плиты. В верхней части плиты под крылатым солнцем изображена Таимхотеп, приносящая жертвы главным богам: богу мумификации Анубису, Гору, главным плакальщицам и сестрам Осириса Нефтиде и Изиде, божественному быку Апису и, наконец, самому Сокару-Осирису. И если иконография была привычно египетской, то в двадцати одной строке сопровождающей надписи сквозит мрачный дух этого времени:

«О, мой брат, мой муж и друг, жрец бога Птаха!

Пей, ешь, упивайся вином, наслаждайся любовью!

Проводи свои дни в веселье! Днем и ночью следуй зову своего сердца!

Не допускай, чтобы забота овладела тобой. Ибо чем являются годы, которые не прожиты на земле?

Запад – это страна печали и глубокой тьмы; жители его погружены в сон» [406].

Погребальная надпись Таимхотеп является самым длинным и трогательным плачем в египетской культуре, а также горькой констатацией факта, что старые истины полностью изжили себя.

Будущее страны и ее жителей было действительно мрачным. Убийцы Цезаря лишили Египет единственного защитника. Можно было только догадываться, как противники и преемники Цезаря поступят с Клеопатрой и ее царством. Но еще хуже было то, что ее младшая сестра Арсиноя, освободившись из заточения в Риме, перебралась в Эфес и была тем огоньком, свет которого приманивал всех недовольных властью Птолемеев.

Стойкость Клеопатры подверглась серьезным испытаниям, так как вначале Кассий, а затем Марк Антоний и Октавиан искали у Египта военной поддержки. Призвав себе на помощь все свое политическое чутье, она сделала выбор в пользу соратников Цезаря – и, как оказалось, не ошиблась. Антоний одержал победу над Кассием и Брутом в битве при Филиппах. Египет был спасен – по крайней мере, на этот раз. Но цена оказалась слишком высока. Неожиданным и в конечном счете трагическим следствием этого спасения стала связь Клеопатры с еще одним великим римлянином.

Первый раз Клеопатра могла встретить Антония в 55 году, когда он был еще молодым командиром кавалерии у Габиния. Не исключено, что во время двухлетнего пребывания царицы в Риме (46–44 годы) их жизненные пути вновь пересеклись. Но только на третий раз судьба свела их окончательно.

Летом 41 года, когда между Египтом и наследниками Цезаря был заключен союз, Антоний вызвал Клеопатру в Тарс – город в юго-восточной части Анатолии. Вдохновленный победой при Филиппах, Антоний намеревался разгромить Парфянскую державу, которая была последним крупным врагом Рима в Азии. Для организации такого похода он нуждался в опорном пункте в восточном Средиземноморье, и Египет идеально подходил на эту роль. В свою очередь Клеопатра остро нуждалась в новом защитнике. Таким образом, они оба могли извлечь пользу из этой ситуации.

Благодаря своему уму и обаянию Клеопатра превратила дипломатическую и политическую встречу в религиозное представление. Она прибыла по реке в облике Афродиты-Изиды, которая спешила встретить божественного супруга Диониса. Несомненно, что Антоний был крайне польщен таким сравнением и попал в сети египетской царицы – которая к тому же была на четырнадцать лет моложе него. Так же, как и Цезарь до него, он предложил Клеопатре свою помощь в обмен на ее поддержку.

Даже известие о смерти Пшеренптаха, последовавшей 14 июля, не смогло омрачить ее радость. В конце года Клеопатра вместе с Антонием вернулась в Александрию. Через девять месяцев у них родилась двойня – Александр Гелиос и Клеопатра Селена. Сын-солнце и дочь-луна были бы подходящим потомством для супругов-небожителей.

Беда в том, что супругами они не были. Антоний покинул Египет, так и не дождавшись рождения детей. Вернувшись в Рим, он ради выгоды отрекся от Клеопатры и женился на Октавии Младшей, сестре своего главного врага Октавиана. Из этой неприятной ситуации Клеопатре следовало сделать вывод, что связь с римским полководцем, пусть и бурная, обернется для нее жизнью матери-одиночки.

Три года, которые Египет провел без Антония, были мирным временем, когда затихли изнуряющие войны, интриги, дворцовые перевороты – то есть все то, к чему испытывали тягу своенравные Птолемеи. Жрецом Птаха, наследуя своему отцу и предкам, стал семилетний Имхотеп. Нил разливал свои воды до нужного уровня, земля приносила щедрые урожаи. Если бы не чудовищный внешний долг, оставшийся в наследство от Птолемея XII, египетская экономика имела все шансы восстановиться. Но государственная казна была пуста. Количество серебра в монетах снизилось с 90 до 40 %, а потом и вовсе серебряные монеты были вытеснены из обихода бронзовыми. Легендарные богатства Египта теперь оседали в карманах римских богачей.

Антоний, все еще грезящий о славе покорителя Парфии, осенью 37 года осознал, что Октавиан не намерен помогать ему. Тут он снова вспоминает о Египте и отправляется на восток, в Антиохию, куда и приглашает Клеопатру встретиться с ним во второй раз. В качестве моральной компенсации за ущерб, нанесенный Александрийской библиотеке во время недавней войны, он передал ей коллекцию книг из библиотеки Пергама, которая, согласно свидетельствам, насчитывала 200 тысяч томов. Кроме того, Египет получал ряд римских территорий в восточном Средиземноморье. Таким образом, у Клеопатры появилась возможность возродить могущественную Египетскую державу.