Элеанор Херман - Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы]

В начале XVIII века герцог де Сен-Симон описал случай, как епископ Нойон, проходя мимо Версальской капеллы, испытал «такое сильное желание помочиться», что зашел в верхнюю секцию, предназначенную для членов королевской семьи, и помочился через балюстраду – прямо на освященный церковный пол внизу.

Придворные дамы обычно справляли нужду в ночные горшки, хотя порой этикет препятствовал этому. Во времена правления Георга I одна злополучная фрейлина Каролины, принцессы Уэльской, побоялась, что ее мочевой пузырь лопнет после нескольких часов непрерывного пребывания в компании госпожи. Не имея возможности удалиться, отчаявшаяся женщина раздвинула ноги и помочилась прямо на пол, надеясь, что этого никто не заметит. К несчастью, потоки мочи растеклись по полированным плиткам и едва не затронули изящные атласные туфельки принцессы.

Пока в XVIII веке санитария не пришла хоть немного в норму, королевский двор имел обыкновение менять местоположение примерно каждые две недели. К примеру, Тюдоры переезжали тридцать раз за год, и это было задумано не с целью насладиться новыми пейзажами, а для того, чтобы в отсутствие людей дворцы вычистили от мочи и фекалий.

Французский двор также регулярно переезжал. В автобиографии ювелир Франциска I Бенвенуто Челлини пишет о 18 000 лошадей, которые то и дело перевозят от одного замка к другому сотни повозок, забитых королевской мебелью.

Особенно сложно было держать в чистоте сверкающий Версальский дворец. Здесь жили тысячи придворных и слуг, которые ежедневно облегчались, и все это должно было куда-то стекать, но, к несчастью, поблизости не было никакой реки. Содержимое ночных горшков вывозили на телегах или сваливали в выгребные ямы поблизости, которые приходилось чистить очень часто. Ситуация усугубилась в 1682 году, когда Людовик XIV пожелал сделать Версаль постоянной резиденцией. Хотя он и некоторые приближенные порой перебирались в соседние дворцы (Марли и Сен-Клу), чтобы немного сменить обстановку, двор целиком никогда не покидал Версаль. Чистку каминов, лестничных клеток и церковных полов могли выполнять хорошо или же кое-как – и обычно получалось кое-как.

Хотя слугам мужского пола и не дозволялось мочиться по углам и на лестницах, зато их поощряли делать это в специальный чан на кухне, чтобы в дальнейшем использовать аммиак из мочи для уборки дома и чистки тканей – драпировки или одежды. В редком протесте против мочи, высказанном в 1493 году, парижские галантерейщики обратились к самому королю, требуя прекратить эту практику, потому что «шляпы, очищенные с помощью мочи, не являются ни достойными, ни уместными, ни полезными для здоровья». Хотя король и согласился, к 1540-м годам производители шляп, использующие мочу, вернулись в активный бизнес.

Хотя в Средние века и существовало мыло, некоторые прачки предпочитали использовать мочу для удаления самых стойких пятен. Из-за высокого содержания аммиака несвежая моча использовалась в качестве протравы – вещества, которое связывает краску с тканью. В противном случае легко выцветали краски столетней давности, сделанные из насекомых, коры, ягод, корней, лишайников, листьев и цветов.

Мочевина – химическое соединение, естественно присутствующее в моче – показала удивительную эффективность в смягчении и дублении шкур животных. Книжные переплеты, обувь, ремни, седла и перчатки делали из кожи, пропитанной человеческой мочой. Только в 1828 году немецкий химик Фридрих Велер открыл, как искусственно синтезировать урину, тем самым устраняя необходимость пропитывать мочой одежду и кожу.

Ни для кого не секрет, что большинство людей, живших в столь грязных дворцах, сами не отличались чистотой. При этом образованные греки и римляне, пред которыми преклонялись короли и ученые эпохи Возрождения, принимали ванну каждый день, порой часами отмокая за ведением дел. Врачи древности очищали руки и инструменты между приемами пациентов. Они понятия не имели об инфекции и микробах – просто считали грязь отвратительной. Посмотрим же, что произошло между этими двумя эпохами, что так изменило представление человека о сущности грязи.

В начале V века 11 акведуков [36] Водопровод для подачи воды к населенным пунктам. Рима питали 1212 общественных фонтанов и 926 общественных бань. Но в 537 году н. э. вторгшиеся готы перерубили акведуки, что осложнило процесс купания. Ранняя католическая церковь, управлявшая бурлящим Римом в тот период, понятия не имела, как отремонтировать акведуки, а потому объявила, что следует как можно реже принимать ванну, поскольку это – форма греховного гедонизма, практикуемая язычниками. Столетие спустя это заявление получило подтверждение: новая секта еретиков-мусульман мылась не один, а пять раз в день, что для христиан было явным свидетельством их безбожия.

Толстый слой грязи на коже, предписанный церковью, свидетельствовал о христианском смирении и не позволял болезням проникать в тело. Со временем врачи пришли к убеждению, что мыться вообще опасно – настолько опасно, что многие советовались со своими астрологами, чтобы найти наиболее благоприятное время для принятия ванны. Популярная в XVI веке книга «Сие есть отражение сиречь зерцало здоровья» (This is the Myrour or Glasse of Health) советовала: «Не принимайте ванны, не томитесь в теплой воде и избегайте потеть, ибо все это открывает поры человеческого тела для ядовитого воздуха, который проникает внутрь и заражает кровь».

Королева Испании Изабелла, жившая в конце XV века, хвасталась, что лишь дважды за всю жизнь принимала ванну. Королева Елизавета I купалась раз в месяц, «вне зависимости от того, нуждалась она в этом или нет». Ее преемник Яков I питал такое отвращение к воде, что не мылся вообще никогда. Дама из числа придворных жаловалась, что ей и ее подругам стало «чересчур тяжело сидеть в комнатах Совета, которые Яков часто посещает».

В XVI веке толстый слой грязи на теле препятствовал проникновению болезней в тело. Некоторые монархи принимали ванны всего пару раз в жизни.

Король Яков даже не мыл руки перед едой. За столом он «лишь слегка протирал кончики пальцев краем влажной салфетки». Его любовник, герцог Бекингем, писал в одном из писем: «И все же, жаждая твоего благословения, целую твои грязные руки». Кроме того, Яков беспрестанно чесался и редко менял одежду.

В 1671 году Джон Бербери, английский дипломат в Стамбуле, выказывал свое удивление чрезмерной чистоплотностью турок, которые «всякий раз, помочившись, имеют обыкновение мыть после того руки».

Французский «король-солнце» также не был большим поклонником личной гигиены. Он жаловался, что его любовница, мадам де Монтеспан слишком сильно использует туалетную воду, отчего он задыхается рядом с ней. Она пропустила это мимо ушей, так как обливалась духами вовсе не чтобы скрыть запах собственного тела, но потому что король, кажется, лишь дважды в жизни принимал ванну. В 1680 году, когда Людовик обвинил ее в чрезмерной гордыне и иных нелицеприятных качествах, она презрительно ответила, что «если у нее и есть недостатки, то они, по крайней мере, не пахнут хуже него».