Элеанор Херман - Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы]

В 1979 году нейтронно-активационный анализ и атомно-абсорбционная спектрометрия пряди волос Ньютона (предположительно снятой с него после смерти, в 1727 году) показал, что его организм содержал примерно в четыре раза выше нормы свинца, мышьяка и сурьмы, а ртути – в пятнадцать раз выше нормы. Можно только предполагать, что в 1693 году уровень содержания тяжелых металлов в волосах Ньютона был бы еще больше.

В отличие от бедняги Карла, который, очевидно, пострадал именно из-за взрыва, Ньютон пережил длительное воздействие яда, когда убрал прочь ядовитые котлы и сосредоточился на оптике, нумерологии, астрономии и прочих несмертельных областях. Всего спустя шесть месяцев он вновь вернулся к привычному расположению духа, которое было немногим лучше, чем до отравления, и дожил до восьмидесяти четырех лет.

История сохранила множество свидетельств о членах королевских семей, аристократах и придворных художниках, которые, если верить документам, были отравлены. Но можно ли утверждать, что их рвота, их перепачкавшие простыни болезни – результат действия мышьяка или ядовитой косметики, лекарств или окружающей среды? В этой части мы рассмотрим двадцать историй о предположительном отравлении именитых особ: изучим последние дни их жизни, выводы современной экспертизы и анализа останков (если таковые были сделаны).

Надо сказать, что даже в случае отсутствия тела современные исследователи могут определить вероятную причину смерти – на основе подробных отчетов о ходе болезни и посмертном вскрытии. В эпоху Ренессанса врачи тщательно конспектировали течение заболевания королевской особы – скорее всего, желая избежать обвинений в халатности или преднамеренном убийстве. Они фиксировали наличие температуры и иных симптомов, а также назначаемые пациенту лекарства. Результаты аутопсии также остались на бумаге. Благодаря этим записям современные врачи могут сделать предположение, имел место яд или же смерть наступила вследствие естественных причин (и что это были за причины).

Новые технологии (такие как масс-спектральный или нейтронно-активационный анализ) позволяют обнаружить наличие яда в останках и, основываясь на его уровне, сделать вывод о его природе. Дали пациенту смертельную дозу, рассчитывая убить его, или же дело в используемом лекарстве или украшениях, которые носил покойный? В четырех интригующих случаях, о которых я расскажу далее, кажется, будто врач намеренно подносил больному не целебный бальзам, а яд в чаше.

8 августа 1313 года в разгар удушливого итальянского лета тридцативосьмилетний император Священной Римской империи Генрих VII Люксембургский выступил на юг из Пизы во главе огромной армии. Враги императора в ужасе трепетали: впереди ждали ожесточенные сражения, осада городов, сожженные посевы, пожары, изнасилования, убийства, завоевания.

Спустя шестнадцать дней, всего в шестидесяти восьми милях от цели, император умер, отравленный вином для причастия. В 2013 году итальянские исследователи во время анализа останков Генриха нашли подтверждение теории об отравлении ядом, но вовсе не ядом из вина.

В 1308 году немецкие епископы и принцы избрали Генриха – правителя небольшого герцогства, вклинившегося между Германией и Францией, – новым королем римлян и избранным императором Священной Римской империи. Однако на трон он мог взойти только после коронации в Риме. Новый монарх жаждал отправиться на юг и принять правление, не подозревая, что золотой королевский титул был лишь блестящей наживкой.

Спустя более чем три столетия после падения Римской империи, в 800 году н. э., Карл Великий воскресил титул императора – и это монаршее звание будет хромать по страницам истории более тысячи лет, пока в 1806 году Наполеон не казнит его из милосердия. Знаменитый французский философ XVIII века Франсуа-Мари Аруэ, более известный как Вольтер, лихо заявил: «Священная Римская империя не была ни священной, ни римской, ни империей». Он был прав.

Своей фамилией Наполеон был обязан конфликту между гвельфами и гибеллинами.

Так что же это было? Анахронизм. Потрепанная корона, сорванная с обломков утраченной мечты. Слабо организованный политический союз враждующих сторон, с императором, который играл роль раздраженного директора школы, наказывающего непослушных детей с мечами наперевес. И все же титул обладал соблазнительным очарованием, перед которым мало кто мог устоять, несмотря на постоянные конфликты в итальянских владениях императора.

В Италии XI века трения между папами и императорами Священной Римской империи переросли в гражданскую войну. Гвельфы поддерживали папу, духовного наместника Бога на земле, а гибеллины – императора, наместника временного. Любопытная историческая деталь: своей фамилией Наполеон был обязан именно этому конфликту. В XII веке его флорентийские предки называли себя Буонапарте – «хорошая партия», – ибо принадлежали к числу гибеллинов.

Как и большинство религиозных конфликтов, борьба гвельфов и гибеллинов не имела ничего общего с Богом, а объяснялась исключительно властью и алчностью. Военачальники использовали войну как предлог для вторжения, воровства и грабежа. На самом деле то было не более чем многовековое торжество мародеров.

Хотя ни один помазанный император не появлялся в Италии вот уже шестьдесят лет, Генрих – идеалист по сути – ухватился за возможность принести мир истерзанному войной полуострову. Известный своим добрым нравом и умеренностью (в отличие от большинства средневековых монархов), он правил маленьким королевством Люксембург эффективно и справедливо. Генрих поклялся, что теперь будет вершить правосудие в большем масштабе, что заставит местных итальянских военачальников пойти на компромисс, сесть за стол переговоров и зажить мирно под его, Генриха, благодетельным руководством. Он намеревался запретить само упоминание гибеллинов и гвельфов и напомнить всем христианам о мире и любви, начав новую, золотую эру.

Когда Генрих впервые прибыл в Ломбардию – область на севере Италии, – новые подданные были поражены его красотой. Гладко выбритый и стройный обладатель коротких рыжих волос, помазанник божий мог похвастаться розовым цветом лица, изогнутыми бровями, остротой носа и подбородка. Менее всего их впечатлили его политические указы: переизбрание правителей, требование к городам снова принимать в своих стенах политических ссыльных, открытие тюрем, возврат конфискованного имущества, огромные налоги (для поддержки королевского двора и армии). Хотя Генрих стремился сохранять политическую беспристрастность, он понимал итальянцев так же плохо, как и итальянский язык (король говорил только на французском и на латыни).