Элеанор Херман - Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней [Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы]

Пока жители Тосканы оплакивали Великую герцогиню, Бьянка ликовала. Она призвала со смертного одра королевского врача Пьетро Капелли и воскликнула с пронзительной радостью в голосе: «Дайте же мне вашу руку, ибо теперь я могу одарить вас целым состоянием! Вчера вечером Великий герцог на этом самом распятии поклялся сделать меня своей супругой!»

В июне 1579 года Франческо сдержал обещание и женился на Бьянке, устроив торжественную церемонию коронации. Кардинал Фердинанд был в ужасе: шлюха носит корону Тосканы, и вся Европа смеется над этим. Он приставил к ней шпионов, чтоб она не подумала снова выдать чужого ребенка за своего, как это произошло с Антонио; ситуация еще больше осложнилась, когда в марте 1582 года четырехлетний Филипп умер от болезни. В таком случае полагалось бы Франческо все-таки признать своим наследником брата, но герцог, поддавшись на уговоры Бьянки, объявил, что ему будет наследовать Антонио. Затем, пытаясь примириться, он пригласил Фердинандо поохотиться вместе на вилле Поджо-а-Кайано под Флоренцией. Кардинал прибыл 25 сентября 1587 года и был сердечно встречен Франческо и Бьянкой.

Франческо извинился за прежнюю резкость, а кардинал – за любую кажущуюся нелояльность. В течение следующих двух недель Бьянка играла роль самой любезной хозяйки, гости пировали, играли в карты, слушали музыку, однако любимым их занятием оставалась охота на болотистой местности, где Франческо разбил рисовые поля. Казалось, все идеально, за исключением того, что Фердинандо и Бьянка пристально следили друг за другом, словно ястребы.

В тот день, 8 октября, Франческо и Бьянка, должно быть, устроили типичный пир в стиле Ренессанса.

Герцог, задумчивый и молчаливый, сидел, ссутулившись в кресле и наблюдая, как слуги тащат на стол огромные блюда с традиционными кушаньями: жареных павлинов, украшенных собственными перьями, запеченных дикобразов с гвоздикой, морских свинок под французской горчицей. Последние пару дней его рвало, и даже сейчас он все еще чувствовал тошноту и приступы резкой боли в животе. Бьянка, также наблюдавшая за приготовлениями, то и дело принималась дрожать, хотя банкетный зал был жарко натоплен.

Франческо смог преодолеть слабость и сел играть в карты. Он ненадолго поднялся в свои покои, чтобы выпить целебное зелье из безоара, затем вернулся за стол. Спустя два часа после захода солнца он ощутил себя невероятно больным, удалился, вызвал врачей – они диагностировали лихорадку и велели королю лечь в постель. То же случилось и с Бьянкой: лихорадка, диарея, рвота (хотя и менее сильная, чем у ее мужа). Она больше всего переживала, что не в состоянии позаботиться о Франческо, и в итоге уход за обоими взял на себя Фердинандо: он бывал у герцога и герцогини, общался с врачами и выдавал сводку о состоянии супругов.

В то время как королевские врачи уделяли невероятно много внимания симптомам Франческо, болезнь Бьянки они обходили стороной – просто указывали, что она протекает схоже, хоть и в более слабой форме. В последующие дни лихорадка у Франческо усилилась наряду с обильным потоотделением, рвотой, диареей, болями в животе и неутолимой жаждой. Он испытывал трудности с мочеиспусканием, едва мог дышать. Естественно, что врачи постоянно пускали ему кровь, давали рвотное и слабительное, так что неудивительно, что его симптомы ухудшались.

В понедельник, 19 октября, у Франческо начались судороги. Осознав, что умирает, он попросил об исповеди и последнем причастии. Кроме того, Франческо долго говорил с братом о государственных делах, назначил преемником одиннадцатилетнего Антонио и просил позаботиться о Бьянке. Фердинандо обещал, что все будет исполнено.

Следующие четырнадцать часов Франческо испытывал мучительные боли. Он катался по кровати и кричал так громко, что его было слышно на расстоянии нескольких комнат. Наконец, через четыре часа после захода солнца, он умер. Кардинал уехал во Флоренцию для организации похорон, а также с намерением взять под свой контроль казну и оборону герцогства.

Что до состояния Бьянки, то оно ухудшилось в последние несколько дней, и она потеряла всякую надежду, узнав о смерти мужа. Жизнь при правлении мстительного кардинала – она отлично это понимала – окажется сущим адом для нее: «Теперь умру и я – вместе с моим господином!»

Она скончалась через одиннадцать часов после смерти Франческо. Естественно, никто и не помышлял передать корону бастарду-подменышу, что бы там ни велел при смерти Великий герцог, – в конце концов, его желания скончались вместе с ним. Безупречный, способный, тридцати восьми лет от роду – новым правителем стал кардинал Фердинандо.

Чтобы опровергнуть уже распространившиеся слухи о том, что это он отравил Франческо и Бьянку, дабы захватить трон, Фердинандо приказал провести вскрытие обоих в присутствии толпы народа, включая нескольких врачей, придворных и двадцатитрехлетнюю дочь Бьянки. При вскрытии Франческо была обнаружена печень, столь темная и воспаленная, что хирург едва мог разрезать ее, а также нездорового вида желудок, легкие и почки. У Великой герцогини обнаружились признаки чахотки в легких, больные печень и матка, а также отеки по всему телу – избыточное накопление жидкости в конечностях из-за болезни сердца, почек или печени.

Очевидно, оба и до финальной болезни были нездоровы. Большинство присутствующих сошлись во мнении, что правящая чета пала жертвой «болотной лихорадки» (то есть малярии) и что отравление не имеет место. Однако, надо сказать, требовалось обладать большой храбростью, чтобы заявить в лицо присутствующему при вскрытии кардиналу, что кто-то убил его брата (притом, что именно Фердинандо посещал покои больных).

И все же двое врачей показали подобную храбрость. Они полагали, что алое окрашивание слизистой оболочки желудка Франческо указывает на отравление мышьяком. Вот, что говорит отчет о вскрытии: «Красный цвет слизистой в желудке, такой же, как в других воспаленных органах, занимал большую часть его площади и имел наибольшую интенсивность к центру». Они предположили, что этот же яд видоизменил и внутренние органы супругов. Однако мнением двух врачей пренебрегли, и итоговый вердикт гласит: трехдневная лихорадка.

Логично, что врачи XVI века могли расходиться во мнениях, однако удивительно, что и современные ученые не могут прийти к согласию в этом вопросе. Две группы итальянских исследователей до сих пор ведут споры: яд или малярия?

После публичного вскрытия с телами поступили по-разному. Для Франческо Фердинандо организовал пышные похороны и погребение в фамильном склепе в базилике Сан-Лоренцо во Флоренции, рядом с его нелюбимой женой Иоанной. Когда Фердинандо спросили, стоит ли надеть корону на труп Бьянки, он сердито ответил, что она и без того носила ее слишком долго. А на вопрос, где ее следует похоронить, новый герцог сказал: «Где угодно, но она не будет лежать среди нас».