Алексей Лобин - Оборона Опочки 1517 г. «Бесова деревня» против армии Константина Острожского

Собрав огромное войско, в июле 1521 г. Мухаммед-Гирей двинулся на Русь. Следует заметить, что в этом грандиозном крымском походе символическое участие приняла и Литва. Панырада советовали отправить в поход с ханом отряд Е. Дашкевича, в который входили всего «сто драбов подлейших, а сто коней менших, а сам бы на замку с тремасты зостал» [317] Отряду придавалось 2 гаковницы. Посольство литовской рады к кор. и в. кн. Сигизмунду I Яном Миколаевичом Радивилом 1521 года // Документы МАМЮ. № 2. С. 511. . 200 человек в многотысячной орде Мухаммед-Гирея должны были служить доказательством «дружбы» короля с крымским ханом. Об участии литовской стороны в походе не преминули указать русские летописи: «…краль таинственно соединися с Крымскым царем Магамед-Гиреем и многое воинство (выделено мной. — А. Л .) даде ему в помощь на великого князя» [318] ПСРЛ Т. 13. Ч. 1. С. 37. .

Какие-то отголоски крымско-турецкой переписки содержатся в донесениях из Азова и Кафы. Магмед-паша Кафинский сообщал Василию III (письмо доставлено 24 июня 1521 г.): «Да крымской царь на конь всел, на тебя на самого хотел идти и многую свою рать собрал», в то время, когда султан прислал указание, «чтоб деи еси на московскую землю… не ходил, а опричь того куды хочешь, поиди» [319] 1521, апреля 22 — августа 2. Сношения великого князя Василия Ивановича с азовскими правителями // РИО Т. 95. № 38/V. С. 681. . То же самое азовский правитель (диздар) Бурганага писал в Москву, будто бы султан через гонцов заявлял Мехмед-Гирею: «…и ты ся береги на свой живот и не ходи на московского, занже ми есть друг велик» [320] Там же. С. 682. . Далее диздар предупреждал Василия Ивановича о готовящемся походе хана: «…рать его собрана, а злобен добре, и государствие бы твое берег свою землю».

На европейском театре складывалась необычная коллизия: Турция наступает на Белград, Польша вступает в антитурецкую лигу, тевтонцы воюют с поляками, крымский хан, заручившись союзным договором с Польшей и Литвой, идет на Россию, которая, в свою очередь, находится в дипломатических отношениях с сюзереном Крыма Турцией и оказывает поддержку Тевтонскому Ордену в борьбе против Ягеллонов.

Русские войска стояли и на западной, и на южной, и на восточной границах. Причем основная часть была сосредоточена именно на «крымском направлении» (Серпухов, Кашира, Таруса, Угра), хотя появления противника ожидали с разных сторон.

Во многих научных трудах историки критикуют действия воевод XVI в. с позиций современной стратегии, применяя к анализу оперативной обстановки на 1521 г. данные, основанные на «послезнании». «Подготовка русских войск к отражению возможного нападения крымских татар оказалась в целом неудачной», [321] Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. С. 67. — писал известный историк В. П. Загоровский. Но в условиях того времени воеводы не могли знать, когда, куда и с какими силами движется хан с ордой; растянуть на многие сотни километры все силы в одну линию они не могли по причине нереальности выполнения задачи. Именно поэтому сосредоточение крупных сил в Серпухове, Кашире, Тарусе, на Угре, а также усиленных отрядов в Рязани и Коломне в целом представляется логичным. В случае прорыва рубежа возле одного из этих пунктов можно было бы в спешном порядке попытаться соединить отряды или атаковать вторгнувшихся татар с флангов. Подобным образом проводились мероприятия в 1517 г., когда успешно отбили «царевичей», нанеся татарам крупный урон. Но отличия вторжений 1517 и 1521 гг. существенные: в первом случае в набег шли «царевичи» несколькими отрядами, разделившись на множество «загонов», которые удалось большей частью отбить, перехватить или блокировать; во втором случае шел сам хан с большим войском. Угадать направление и оперативно противопоставить Орде адекватные силы на одном из нескольких направлений было невозможно. Одним словом, направление «главного удара» было воеводам неизвестно, высокомобильная крымская рать могла оказаться где угодно. Сражаться с большой ордой могли только крупные силы, а не «размазанные» по рубежам отряды.

В обороне против крымчаков играло роль множество факторов: выбор направления для вторжения, наличие у татар проводников, разведка и оповещение. Станичная и сторожевая служба как оборонительная система стала оформляться только в 1570-е и сложились в процессе постепенной колонизации юга и в ходе многолетней войны с Крымом к 1640-м гг., за время которой Россия претерпела не одно ханское нашествие. Оборонительная система стала особо эффективной тогда, когда в «поле» были вынесены форпосты, на татарских сакмах были сооружены оповестительные пункты, а рубежи надежно прикрыли засечные линии (их строительство продолжалось вплоть до 1660-х гг.) [322] Подр. см.: Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. М.; Л., 1948. . Всего этого в 1521 г. не было.

Из-за отсутствия целостной картины оперативной обстановки случилось то, что и должно было случиться: «А как пришёл крымской царь в июне месяце к берегу и Оку реку перелес, и князь великий братью свою послал: князь Юрья на Коломну, а князь Ондрея в Серпухов, и они не поспели сойтись с воеводами, а царь уж крымской Оку реку перелес (выделено мной. — А. Л .)» [323] Разрядная книга 1475–1605 гг. T. I. Ч. I. С. 182. . На направлении главного удара крымский хан имел значительный перевес в силах.

Но даже самая крупная рать, сосредоточенная в Серпухове, не могла в одиночку долго сдерживать татар, превосходящих по численности. Вследствие этого трагедия оказалась неминуема — все подошедшие русские войска главной армии со стороны Серпухова были разбиты: «убьени быша воеводы великого князя Иван Шереметев да князь Володимер Курбской Карамышов, да Яков да Юрьи Замятнины» [324] Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. С. 69. . Даже самое крупное из трех ратей войско не могло задержать наступления крымских войск.

Татары вышли к р. Северке в 60 км от Москвы и стали грабить и жечь деревни и села: «и множества христианства победиша и попле ниша, мужска полу и женьска, и много крови пролиашя, и многа осквернения и растления содеяша, и многыя села и святыя церкви по жгошя, и честный монастырь святаго Николы, иже на Угреше, разграбиша и попалиша» [325] ПСРЛ. Т. 13. Первая половина. С. 38. . В течение двух недель Москва сидела «в осаде», а сам государь Василий, оставив в столице своего шурина, татарского царевича Петра, бежал в Волок Ламский.