Виталий Пенской - «Ливонский» цикл

Курбский, вспоминая о своих подвигах во время Феллинской кампании, снова безмерно преувеличил их. По его словам, ходил он со своими людьми к Кеси (Вендену) и там трижды побил ливонцев, а под Вольмаром-Владимирцем разбил нового орденского ландмаршала, который заменил попавшего в плен фон Белля. Правда, псковская летопись сообщала, что под Вольмаром отличился вовсе не Курбский, а князь Дмитрий Овчинин Оболенский с «посылкой» .

Однако отнюдь не эти действия русских и татарских загонов решали исход кампании. Главные события происходили под Феллином.

Тяжелые каменные и кованые железные ядра русского наряда мало-помалу разрушали укрепления Феллина. Рано или поздно эта методичная бомбардировка должна была дать результат. И вот настал тот момент, когда, по словам Курбского, русские пушкари «разбихом стены меские» . Феллин доживал последние дни, а события 18 августа ускорили завершение истории.

Вечером 17 августа в русский лагерь прибыл бывший игумен почитаемого псковского Печерского монастыря «с проскоурами и со святою водою» и молитвами игумена монастыря Корнилия с братией. В ночь на воскресенье 18 августа 1560 года в городе начался сильный пожар.

«В нощи стреляющее огненными кулями, и едина куля упаде в самое яблоко церковное, яже в верху великие церкви их бе, и другие кули инде и инде, и абие загорелося место», —

вспоминал Курбский.

От того пожара, записал в своей хронике псковский книжник,

«град Вельян загорелся ото огненных ядер и выгорел весь, ни хлеба не осталось» .

Никто этот большой пожар не тушил, и к воскресному утру в феллинском форштадте остались в целости то ли пять, то ли шесть домов. Пожар и отсутствие каких-либо известий от магистра и рижского архиепископа окончательно подорвали дух кнехтов гарнизона замка. Фюрстенберг пытался уговорить наемников продолжить сражаться, предлагая им, по словам Ниештедта, «золотые и серебряные цепи, клейноды и драгоценности стоимостью вдвое против следуемого им жалованья» . Тщетно — они не желали складывать свои головы за явно проигранное дело. Феллин был хорошо укреплен и природой, и людьми — по ливонским меркам, конечно, ибо стены и башни замка к тому времени уже устарели. В кладовых и погребах замка хранилось достаточно провианта и пива, а в цейхгаузе — пороха и ядер. Однако все это оказалось совершенно бесполезно.

Вступив переговоры с русскими воеводами, наемники выторговали себе право свободного выхода со всеми своими «животами» . Предварительно они разграбили

«сокровища магистра, взломали и разграбили сундуки и ящики (снесенные в замок для хранения) многих знатных дворян, сановников ордена и бюргеров, и забрали себе столько, сколько мог каждый, а забранное составило бы жалованье не только за один год, но и за пять или десять лет».

Забегая вперед, отметим, что справедливость восторжествовала: московиты ограбили ландскнехтов, составив их «нагими и босыми» . Позже к делу подключился и Кеттлер, приказавший колесовать главарей мятежа, а прочих бунтовщиков перевешать.

Расправа над мятежными кнехтами была слабым утешением для ландмейстера ордена и его присных: в этой печальной истории они сыграли роль козла отпущения, покрыв своей смертью грехи самого магистра, который отказался предпринимать какие-либо усилия для спасения Феллина. После мятежа гарнизона исход осады был предрешен. 20 августа (21 по псковским известиям, 22 — согласно Хеннингу) Феллин капитулировал, и русские ратники вошли в него, как записал в своей хронике Реннер, «с великой радостью и триумфом» .

Успех и в самом деле был весьма значительным. Обратимся к впечатлениям очевидца и участника событий.

«Егда же внидохом в место и во град Фелин, тогда узрехом от места стоящи еще три вышеграды, и так крепки от претвердых каменеи сооружении, и рвы глубоки у них, иже вере не подобно, бо и рвы оные, зело глубокие, каменьми гладкими тесаными выведены», —

вспоминал Курбский. Касаясь же взятых трофеев, он сообщал, что в руки русских попали 18 осадных орудий и прочих «дел великих и малых всех полпятаста (то есть 55 — прим. авт.) на граде и месте» , а также «запасов и всех достатков множество» . Реннер в своей хронике называл иные цифры, однако они все равно внушают уважение: в руки московитов попала лучшая артиллерия ордена, а именно три картауны и две полукартауны (те самые «любские кортуны» Курбского), а также два нотшланга, две огнеметательные мортиры и шесть малокалиберных полевых орудий.

Мстиславский не стал медлить с извещением Ивана Грозного о великой победе. Преодолев за восемь дней почитай 800 верст, 30 августа к государю прибыли сеунщики от князя Мстиславского, сын боярский Василий Сабуров и стрелецкий голова Григорий Кафтырев, с грамотой от большого воеводы со товарищи. В ней князь сообщал, что его воины

«божим милосердием великим приступом и пушечным боем и огнем город Велиан со всем пушечным нарядом и в городе маистра Велим Ферштенберга взяли и ко царю и великому князю послали с Неклюдом Дмитреевым сыном Бутурлина».

Главный и самый важный трофей кампании — плененного старого магистра — 9 сентября 1560 года привез в Москву Неклюд Бутурлин. Он стал вторым после фон Белля высокопоставленным орденским должностным лицом, оказавшимся в русской столице. Фюрстенберг, которого многие и в Ливонии, и в Москве по-прежнему полагали законным магистром ордена, отказывая в этом праве Кеттлеру, который в свое время подсидел предшественника, был отличной картой в игре за дипломатическим столом вокруг ливонского наследства. Потому-то в конце 1560 года Иван Грозный вступил с Фюрстенбергом и Беллем в переговоры, о содержании которых можно только догадываться. Увы, и старый магистр, и ландмаршал были непреклонны и отказались принять предложения русского царя. Разочарованный Иван отправил Фюрстенберга в почетную ссылку в назначенный ему в кормление город Любим, а фон Белль в декабре 1560 года был казнен за, как было указано в приговоре, «противное слово и за то, што он воевал, ходил к городом по осени (1559 года — прим. авт.) к Юрьеву и к Лаисоу, и нашим воеводам и воиску зла много соделал…» .

Но это был еще не конец кампании и тем более не конец войны.

Королюк, В. Д. Ливонская война / В. Д. Королюк. — М., 1954.

Курбский, А. М. История о великом князе Московском / А. М. Курбский. — СПб., 1913.

Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // ПСРЛ. — Т. XIII. — М., 2000.