Глеб Абрамович - Князья Шуйские и Российский трон

Но и для татар этот набег не прошел даром. Войска московского князя захватили и полностью разорили татарские города Казань, Болгары Великие, Жукотин и Керменчук [116] Там же. Т. 6. С. 130. . Семену удалось скрыться где-то на территории Орды, но Василий Дмитриевич не собирался оставлять его в покое. Думается, что ненависть московского князя к Семену подогревалась еще и его молодой женой, дочерью великого князя Литовского Софьей Витовтовной. Будучи, как показывает все со последующее поведение, женщиной не менее, если не более, властолюбивой, жестокой, жадной и мстительной, чем ее муж, она ненавидела всех его родственников, видя в них врагов, которых нужно истреблять с корнем. К тому же она видела в Семене человека, сыгравшего роковую роль в жизни ее соотечественника, а может быть, и родственника, литовского князя Остея, убитого татарами при взятии Москвы в 1382 г.

В 1402 г. Василий Дмитриевич снаряжает целую экспедицию во главе с воеводами Иваном Андреевичем Удой и Федором Глебовичем с заданием: «…искать князя Семена Дмитриевича Суздальского, да или самого его обрести или княгиню его или бояр его, крыяшебося в Татарских местех» [117] Там же. Т. 11. С. 186. .

Но Семена, мечущегося как затравленный волк по ордынским степям и нигде не задерживающегося подолгу, поймать было невозможно. Наконец, в небольшом поселке Цыбирца преследователям удалось захватить жену Семена Александру с детьми и казной и имущество семьи привезти в Москву [118] Там же. . Этого удара Семен не мог перенести. Узнав о захвате Василием его семьи и казны, он уже не как близкий родственник (дядя по матери) и не как князь к князю, а как провинившийся подданный к господину обратился с челобитьем «и вниде в покороение и во много умиление и смирение, прося опасу, а ркуче так: "господине князь велики Василей Дмитреевич! яз тружаюся вся дни живота своего, покаяниа не знаючи, много истомы подъимаючи в орде и ня Руси, а добывался своей вотчины княжениа Новугородского, осмь лет служил есми четырем царем в орде не опочивая, а вся подъымая рати и погубляя хрестьянство, а не дал им Бог отчины своей; а нынеча, господине ступаюся тебе княжения Ноугородского еже хощет Бог поставляет царя и князя, и властелина и самодерьжца"» [119] Там же. Т. 6. С. 132. .

Такое смирение Семена объясняется тем, что он был уже очень болен («болен бо бяше уже») и чувствовал невозможность дальнейшего продолжения борьбы. Для спасения семьи от мести Василия обращался он к последнему в такой смиренной форме. Василий дал ему «опас», т. е. сохранил жизнь, но сослал с семьей на жительство в Вятку, где вскоре, 21 декабря 1402 г., Семен и скончался. Летопись так оценила его жизнь и деятельность: прожив в Орде 8 лет, он отслужил четырем царям: Тохтамышу, Темир Аксаку, Темир Кутлую, Шадибеку, добиваясь при их помощи своей вотчины, «но не успе ничтоже» [120] Там же. .

Семен, в отличие от старшего брата Василия Кирдяпы, не был похоронен в родовой вотчине суздальско-нижегородских князей— Нижнем Новгороде. Летопись, сообщив дату его смерти, не указала места его погребения. Вероятно, он был похоронен на месте ссылки — в Вятке.

У Василия Кирдяпы из четырех сыновей продолжателем рода остался один — Юрий, а у Семена вообще был один сын — Василий. Оставаясь представителями рода суздальских князей, потомки Василия Кирдяпы стали носить фамилию Шуйские по принадлежавшей им вотчине городе Шуе.

Что же представляла собой Шуя в те годы? Согласно Местной легенде, этот населенный пункт ранее назывался Борисовой слободой [121] Борисов В. Описание гор. Шуи и ее окрестности. М., 1851; Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 178. . Но это название он мог иметь только очень давно. Не Шуя стала и родиной князей Шуйских, давшей, как предполагал М. Н. Тихомиров, им эту фамилию [122] Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. С. 178. . Оба брата, Юрий Васильевич и Василий Семенович, родились в Нижнем Новгороде. Фамилию «Шуйские» они получили уже по новой вотчине после отнятия у них Нижегородского княжества. Чтобы дать фамилию представителям столь знатного рода, Шуя должна была быть крупным поселением с прилежащими к нему селами и деревнями. И, по всей вероятности, она уже тогда имела статус города.

Название город получил по своему местоположению на высоком левом (ошую) берегу реки Тезы, притока Клязьмы, в 60 км от Суздаля. Историк Суздальско-Нижегородского княжества А. В. Экземплярский так определяет роль Шуи для ее владельцев: «…она только и дала князьям Суздальско-Нижегородским фамилии с прибавками по личным прозвищам князей и была каким-то собирательным именем для всех собственно суздальских князей, начиная с Кирдяпы и Семена Дмитриевича» [123] Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, с 1238 по 1505 г. Т. 2. СПб., 1891. С. 390. . Однако это утверждение, на наш взгляд, не убедительно: во-первых, ни Кирдяпа, ни Семен ни в каких документах не назывались Шуйскими; во-вторых, ни Юрий Васильевич, ни Василий Семенович не имели никаких дополнительных личных прозвищ; в-третьих, наличие в Шуе осадных дворов Шуйских, сохранившихся до переписи 1629 г., и данные об усадьбах разных ветвей этого дома, разбросанных по различным селам Шуйского уезда, [124] Борисов В. Описание гор. Шуи… С. 174, 178, 182–183. 237, 258, 280. говорят о том, что, несмотря на частые и длительные отсутствия их владельцев, связанных со службой (что вообще было свойственно знатным людям тех лет), Шуя с ее уездом оставалась их основной вотчиной. Об этом свидетельствует и наличие в Шуйском уезде богатого Шартомского монастыря, известного уже в 1425 г. и являвшегося, судя по сохранившимся надгробным надписям, усыпальницей князей Горбатых-Шуйских.

Шуя с ее уездом располагалась в одном из старых, густо населенных районов Северо-Восточной Руси. Насколько велика была плотность населения в уезде, видно из того, что в ее окрестностях насчитывалось 10 очень крупных сел: Иваново, Дунилово, Васильевское, Волокобино, Лежнево, Парское, Мельничное, Кохма, Горица. Некоторые из них находились между собой так близко, что их было видно из города, как, например, Мельничное. Кроме того, в уезде насчитывалось еще 28 сел с примыкающими к ним деревнями [125] Там же. С. 254–256. . В городе и в уезде перемежались владения всех трех ветвей Шуйских. Например, Кохма принадлежала Скопиным-Шуйским, [126] Там же. С. 178. Горица — сначала Горбатым, а потом — Шуйским [127] Там же. С. 182–183. . Все эти данные относятся к началу XVII в., но нет сомнения, что возникли названные селения значительно раньше.