Анатолий Терещенко - Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

Особое отношение у Гитлера было к «жизненному пространству» на Востоке Европы — то есть к Советскому Союзу и вообще славянству. У него в беседах нередко проскакивали мысли, что Россия для него — это пустыня с неорганизованным народом, лишенным исторического прошлого. А вот будущее он планировал решить только одним верным способом — войной. Он предлагал жителей-славян частью выселить за Уральский хребет, а частью истребить. Здоровых и крепких россиян — превратить в рабов.

Гитлер говорил, что «самое позднее через 10 лет он желал получить известие о том, что «в восточных областях живут по меньшей мере 20 миллионов немцев». Он уже не только мысленно рисовал «огромный пирог», но и воплотил свои задумки на бумаге в виде разрезанного его, пирога, на четыре куска — Остландия, Украина, Кавказ и Московия. Фюрер призывал своих высоких чиновников «избегать любой государственной организации и держать представителей этих народностей на максимально низком культурном уровне». Славянскому населению, как туземному населению, утверждал он, не нужно хорошее образование. Хаты и избы не должны иметь «каких-либо удобств или тем более украшений», даже «глиняная штукатурка» или соломенные крыши не должны быть одинаковыми.

На роль здешних новых жителей после победоносной войны планировались в первую очередь так называемые «фольксдойче» из стран Юго-Восточной Европы и из-за океана, а также воины вермахта и эсэсовцы, хорошо зарекомендовавшие себя на Восточном фронте.

В застольных речах с близким своим окружением он любил сверкать образами и цитатами о силе немецкого духа в боевой обстановке. Война для него была стихия, которой он должен будет управлять. Со всей очевидностью, по этому вопросу он выуживал из произведений классиков нужные ему образы. Однажды в ставке «Волчье логово» он разразился таким патриотическим спичем:

« Мысль предшествует действию, как молния грому. Правда, немецкий гром — тоже немец и не очень-то подвижен. Он приближается не спеша, но он разразится, и если вы однажды услышите грохот, какого еще не слыхивала немецкая история, то знайте — немецкий гром наконец-то достиг своей цели ».

Сидящие в знак согласия услужливо закивали головами, понимая, какие гениальные мысли он высказал и как после ярких молний по всей Европе прокатился немецкий гром.

Наверное, они не знали, что эти слова высказал крамольный германский поэт и публицист Генрих Гейне более 100 лет назад — в 1834 году. Знали они одно: после прихода Гитлера к власти творчество Гейне оказалось в Третьем рейхе под запретом с главной мыслью, что «там, где сжигают книги, в конце сжигают также людей».

Крематории многочисленных концлагерей тому доказательство…

Что касается принятия решения о войне с СССР, то оно стало актуальным после позорного и предательского поражения Франции в 1940 году. Конечно, у Гитлера существовали некоторые колебания, но потом они были отброшены.

Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер был не против войны с Советами, но в одном стратегическом вопросе он расходился во мнениях с Гитлером. У фюрера разгорелся аппетит: ему захотелось захватить по идеологическим соображениям Ленинград — колыбель большевистской революции, и Украину, где был хлеб и крупные промышленные центры.

Гальдер, как и его единомышленник танковый стратег Гудериан, с учетом реалий и ограниченных возможностей вермахта считали, что вначале следует взять столицу Советского государства — Москву. Но Гитлер их на свою беду и на наше счастье не послушал. Этот конфликт остался неразрешимым.

Звучали настораживающие мысли генералов о проблемах, которые могут возникнуть при снабжении немецких войск боеприпасами, амуницией и продовольствием. Но когда начальник хочет войны, предупреждения об опасностях нежелательны. Тут у них и возникла своеобразная абберация, как в вульгарном анекдоте: я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак.

Войну Гитлер с Советской Россией запланировал еще в «Майн кампфе», а вот подготовка к ней была спешная, и техническое превосходство, кроме быстроходных танков, оказалось фейковым. Снабжение немецких войск наполовину осуществлялось при помощи повозок, запряженных лошадьми. Они часто запаздывали с доставкой необходимого фронту «товара». Именно на тыловые обозы часто охотились партизаны, разведывательно-диверсионные группы и отряды НКВД и РККА.

И уже к концу 1941 года силы немцев были истощены, но они все же двинулись по бездорожью на Москву. Вот тут ястребиные коготки, а если без аллегории — кованые сапоги арий, и увязли в глиноземной кашице. Буксовали колеса автомашин, а гусеницы скоростных танков месили на местности песочную жижицу. А на лошадках широкому и далекому фронту много не навозишь. Темп наступления снизился. Ударили ранние достаточно крепкие морозы и стали возникать проблемы с обмундированием. Фрицев зимы 1941–1942 годов уже нельзя было узнавать по званию. Погоны и кресты закрывали женские платки и одеяла, а вместо сапог в ходу были самодельные чуни, бурки или валенки, отобранные у местных жителей.

По заявлению профессора Бернда Бонвеча, немецкого историка, основателя и первого директора Германского исторического института, в Москве переломный момент в войне обозначился уже в ноябре 1941 года. Трезвомыслящие генералы делали неутешительные прогнозы. Тем более, что советские танки, как Т-34, так и тяжелые танки «ИС» и «КВ» превосходили немецкие модели по мощи, но были тихоходны.

Известно, что уже после первых танковых сражений в 1941 году конструктор Фердинанд Порше был отправлен на фронт в составе комиссии, чтобы изучать советские танки. Немцы были очень удивлены. Они были уверены, что их техника намного лучше. Выиграть эту войну Германия не могла никак. Была лишь возможность договоренности на определенных условиях. Но Гитлер был Гитлером. И под конец войны он вел себя все более безумно, как и Сталин в отдельных случаях в начале войны. То есть был отдан приказ — ничего не сдавать врагу. Но цена была слишком высока. Немцы не могли себе этого позволить в отличие от Советского Союза в начале войны. СССР потерял миллионы людей, но резервы остались и система продолжала работать. А вот у Третьего рейха она давала сбои, несмотря на то, что на Германию против Советской России работала почти вся экономика Западной Европы.

И опять, ну как не вспомнить грамотные слова «железного канцлера» Второго рейха Отто фон Бисмарка:

« Никогда не воюйте с Россией !»