Анатолий Терещенко - Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

— Нет, Фабиан, не обойдется. Я чувствую, они уже идут по следу. Гитлер не остановится, пока не перевешает своих врагов — истинных патриотов Германии.

Шлабрендорф так и не смог убедить его отказаться от самоубийства. Генерал-майор фон Тресков 21 июля 1944 года отправился к линии фронта, вышел на нейтральную полосу, выстрелами из пистолета имитировал бой, а затем взорвал себя ручной гранатой. Останки генерала были первоначально похоронены на родине, но, когда выяснилась его роль в заговоре, их эксгумировали и потом сожгли в крематории концлагеря Заксенхаузен. Семья и другие родственники подверглись репрессиям.

Адъютант генерала передал слова, сказанные фон Тресковым перед смертью:

«Сейчас на нас обрушится весь мир и начнет осуждать. Но я, как и прежде, твердо убежден, что мы действовали правильно. Я считаю Гитлера заклятым врагом не только Германии, но и всего мира. Когда через несколько часов я предстану перед судом Всевышнего, чтобы отчитаться в своих действиях и упущениях, то, полагаю, смогу с чистой совестью поведать о том, что сделал в борьбе против Гитлера.

Господь однажды пообещал Аврааму, что не погубит Содом, если в городе найдутся хотя бы десять праведников, и я надеюсь, что Он ради нас не уничтожит Германию. Никто из нас не имеет права сетовать, что пришлось умереть. Тот, кто вступил в наш круг, надел отравленный хитон кентавра Несса. Нравственная ценность человека начинается только с готовности отдать жизнь за свои убеждения».

В Германии периода Третьего рейха были и такие герои, ненавидящие нацизм с его глашатаем Адольфом Гитлером. В современной ФРГ фон Тресков считается героем антинацистского сопротивления. В его честь названа одна из казарм бундесвера.

Позже, когда Гитлер окончательно решил наступать не на Москву, а на Украину, Гудериан скажет:

« Перед лицом надвигающейся опасности нельзя придерживаться политики страуса … Такая политика насильственного закрытия глаз перед суровой действительностью привела к катастрофическим результатам, последствия которых мы вынуждены испытывать и теперь … Сам начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер был глубоко потрясен тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах ».

Настырный Гудериан, с надеждой повлиять на Гитлера в вопросе об опасности менять и сбивать темп наступления на советскую столицу, обратился к непосредственному начальнику, авторитетному прусскому вояке фельдмаршалу фон Боку. Командующий группой армий «Центр» ответил ему, что он запрещает поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву.

Гудериан собрался выехать в войска.

Однако после того, как главнокомандующий сухопутных войск генерал-фельдмаршал фон Браухич вызвал Гудериана в Берлин, планы танкового стратега изменились. Он понял, что его вызывает сам фюрер. В тот же день он вылетел в Летцен (Луганы) в восточной Пруссии и встретился с Браухичем, который предупредил его, что с ним собирается побеседовать Гитлер. Потом он добавил:

— Я запрещаю вам поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Имеется приказ наступать в южном направлении, и речь может идти только о том, как его выполнить. Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным.

Браухич знал то, о чем догадывался, но не знал в подробностях энергичный Гудериан.

На самом деле 21 августа 1941 года Гитлер уже отдал приказ на перенацеливание наступления:

БЕРЛИН. РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИЯ ГИТЛЕРА.

Август 1941 г.

«Предложение ОКХ от 18 августа о развитии операций в направлении на Москву не соответствует моим планам. Приказываю:

1. Важнейшей целью до наступления зимы считать не захват Москвы, а захват Крыма, индустриального и угольного района Донбасса и лишение русских доступа к кавказской нефти; на севере важнейшей задачей считать блокирование Ленинграда и соединение с финнами.

2. Исключительно благоприятная оперативная обстановка, которая сложилась благодаря достижению нами линии Гомель — Почеп, должна быть использована для того, чтобы немедленно предпринять операцию, которая должна быть осуществлена смежными группами армий «Юг» и «Центр». Целью этой операции должно явиться не простое вытеснение 5-й армии русских за линию Днепра только силами нашей 6-й армии, а полное уничтожение противника до того, как он достигнет линии река Десна — г. Конотоп — река Сула. Это даст возможность группе армий «Юг» занять плацдарм на восточном берегу Днепра в районе среднего течения, а своим левым флангом во взаимодействии с группой армий «Центр» развить наступление на Ростов, Харьков.

3. Группа армий «Центр» должна, не считаясь с дальнейшими планами, выделить для осуществления указанной операции столько сил, сколько потребуется для уничтожения 5-й армии русских, оставляя себе небольшие силы, необходимые для отражения атак противника на центральном участке фронта.

4. Овладеть Крымским полуостровом, который имеет первостепенное значение для беспрепятственного вывоза нами нефти из Румынии…»

Гудериан прибыл с мечтой, что он сможет убедить фюрера в его стратегической ошибке с учетом временных, территориальных и погодных условий.

Встреча с фюрером состоялась 23 августа 1941 года в восточно-прусской ставке в присутствии Кейтеля, Йодля, Шмундта и других руководителей рейха. Гудериан доложил обстановку на фронте перед своей танковой группой. О планах наступления на Москву он ни словом не обмолвился, памятуя советы Бока и Браухича. Гитлер слушал главного танкиста рейха, не перебивая, но катая от недовольства желваки, а потом задал вопрос:

— Считаете ли вы свои войска способными сделать еще одно крупное усилие при их настоящей боеготовности?

— Если войска будут иметь перед собой настоящую цель, которая будет понятна каждому солдату, то да! — ответил Гудериан.

— Вы, конечно, подразумеваете Москву! — ехидно подчеркнул Гитлер.

— Да. Поскольку вы затронули эту тему, разрешите мне изложить свои взгляды по этому вопросу.

— Говорите…

И Гудериан, сосредоточившись, изложил все свои доводы в необходимости до зимы взять Москву. Он указал на вероятность тяжелых последствий в случае, если операции на Украине и юге России затянутся, особенно из-за плохой погоды…

Гитлер ни разу не прервал монолог Гудериана. А потом фюрер, встав из-за стола и уставившись широко раскрытыми глазами на фронтовика с лампасами, заметил, что сырьевые ресурсы и продовольствие Украины крайне важны в начавшейся войне и что некоторые генералы при высоких должностях ни черта не понимают в военной экономике.

— Я приказываю вам не-мед-лен-но перейти в наступление на Киев, — все послушно закивали головами, надеясь получить еще какие-либо важные приказания.