Амиран Урушадзе - Вольная вода. Истории борьбы за свободу на Дону

Атаман понимал, что необходимо действовать, спустить рабочую дерзость он не мог. Казаки получили приказ разогнать толпу. Казачьи полки применялись для разгона крестьянских сходок еще в XVIII веке (от участия в одном из таких разгонов отказался Евграф Грузинов), а в начале XX века казак с нагайкой превратился в одного из самых ненавистных врагов населения российских городов. Почему власть так охотно использовала именно казаков для подавления общественных волнений? Во-первых, казаки — прирожденные конники, прекрасно управляются с лошадью. Уже один вид всадника мог напугать пешего демонстранта, а если психологического воздействия оказывалось недостаточно, казаки умело расталкивали толпу, пользуясь силой и весом своих коней. При разгонах казаки не использовали огнестрельное оружие, только нагайки. Поэтому митинги и демонстрации казаки разгоняли в большинстве случаев без жертв. Напротив, при использовании пехоты риск пролить большую кровь несоизмеримо возрастал. Даже небольшой казачий отряд в сотню всадников почти мгновенно обращал в беспорядочное бегство демонстрацию в несколько тысяч человек. Во-вторых, казачьи полки обладали высокой мобильностью, и начальство быстро перебрасывало их к местам проведения демонстраций, стачек, митингов. В-третьих, казаки являлись довольно замкнутой социальной группой с самобытной идентичностью, в которой ключевое место занимали верность служебному долгу и почитание царской династии. Не стоит думать, что казаки с большим рвением выполняли полицейские функции. Большинство не видели в этом ничего героического, но и не считали возможным ослушаться приказа.

Выстроившись в широкий ряд, казаки двинулись на рабочих. Нагайки показались в крепких казачьих руках, зеваки замерли в ожидании побоища. Толпа стачечников не двигалась, рабочие словно заранее покорились неизбежному. Вдруг Иван Ставский, поднявшись на видное место, стал кричать: «Садитесь, садитесь!» Понимая, что его слышат далеко не все, Ставский садился, поднимался и снова садился. Первые ряды рабочих сели на землю, за ними последовали остальные, толпа сложилась, прижалась к земле. Казаки резко осадили коней. Достать с седла нагайкой сидящего на земле трудно. Топтать безоружных людей казаки не стали. Рабочие стали кричать о долге честных казаков, который заключался в защите народа, а не в прислуживании властям. Постояв немного, казаки отступили, а атаман Максимович спешно покинул Камышевахскую балку.

9 и 10 ноября прошли в переговорах рабочих с администрацией завода и атаманом Максимовичем. Уступать никто не хотел: рабочие поверили в свои силы, а власти опасались, что, удовлетворив требования работяг Главных мастерских Владикавказской железной дороги, придется уступить и коллективам других ростовских предприятий.

Утром 11 ноября рабочие уже привычно потянулись к Камышевахской балке, но место сходки было оцеплено казаками. Атаман Максимович решил не пускать рабочих в овраг, где большие кавалерийские отряды были бесполезны. Уткнувшись в казачий заслон, рабочие попытались силой пробиться в балку, но на этот раз казаки не смутились и атаковали стачечников. В ход пошли нагайки, а севших на землю топтали лошадьми. По некоторым свидетельствам, такая жестокость была спровоцирована водкой, которой командование щедро опоило казаков. Рабочие отошли в темерницкое предместье, разломали заборы, собрали камни, вооружились чем попало и вновь пошли к казачьей цепи. Казаков послали во встречную атаку. Теперь всадников встретил камнепад. Рабочие забирались на возвышенности и оттуда швыряли в казаков камни и доски. За день казаков шесть раз отправляли в атаку, но все атаки были отбиты. Максимович докладывал военному министру Алексею Куропаткину: «Во время пеших и конных атак было ранено камнями девять казаков, из них два — тяжело; кроме того, ушиблен сотенный командир и ранен полицейский надзиратель».

К вечеру рабочим удалось потеснить казачьи кордоны и занять часть балки. В отчаянии командование приказало пехоте стрелять по толпе. Последовало несколько залпов. Рабочие бросились в город и рассеялись по дворам. В балке остались лежать восемь убитых, раненых городские власти разместили в больницах. Ночью полиция арестовала восьмерых наиболее активных рабочих, в том числе популярного оратора Брагина.

В последующие несколько дней рабочие продолжили собираться на сходки, но потеря нескольких вожаков и страх нового расстрела сбили протестную волну. 18 ноября начальство Владикавказской железной дороги издало объявление, которым предупреждало, что не вышедшие на работу будут уволены. Рабочие потянулись в цеха, а особенно упорных арестовывали. Иван Ставский, так успешно отбивший первую конную атаку казаков, эмигрировал в Швейцарию. Там пробыл до лета 1903 года и выехал обратно в Россию. На границе Ставского арестовали, и следующие два года он просидел в тюрьме. Иван Ставский принял участие в двух революциях — Первой русской 1905–1907 годов и Революции 1917 года. Однако в этих событиях он уже был революционером второго плана.

2 марта 1903 года, Ростов-на-Дону, Камышевахская балка. Стоял яркий солнечный день, балка, которая всего несколько месяцев назад была центром большой рабочей стачки, вновь наполнилась людьми. Около 10 тысяч ростовских рабочих двинулись отсюда к центру города. Новый протест был продолжением предыдущих столкновений с начальством Владикавказской железной дороги и местной властью. Демонстрацией руководили участники стачки 1902 года. Рабочие шли под красными знаменами, полицейские кордоны оказались бессильны задержать толпу митингующих. Демонстрация шла по центральной улице города — Большой Садовой и докатилась до Большого проспекта (ныне Ворошиловский проспект), где ее встретил отряд казаков. Не дожидаясь атаки конников, колонна организованно и быстро растеклась по дворам.

Атаман Максимович был сильно встревожен ростовскими событиями. Особенно его беспокоило упорство рабочих, которых не испугал расстрел в Камышевахской балке, а главное — они не боялись казаков. Да и те не горели желанием давить рабочий протест. Уже 7 марта 1903 года «Донская речь» сообщала читателям: «Войсковой штаб Войска Донского извещает городского голову, что вследствие ходатайства войскового наказного атамана в Ростов будет переведен на постоянное квартирование один из батальонов 34-й пехотной дивизии».

Ростовская стачка 1902 года не закончилась. Она продолжилась в демонстрации 2 марта 1903 года, затем Декабрьским вооруженным восстанием 1905 года. Не прекратилась она и с победой советской власти, которая расстреляла новочеркасских рабочих 2 июня 1962 года. «В том-то и заключается жизненная сила таких протестов, что они вспыхивают, когда не удовлетворяется минимум даже самых необходимых потребностей массы. Никакие репрессии не застращают ее надолго, когда ей представляется альтернатива: бунтовать или умирать с голоду», — писал о российском стачечном движении русский марксист Георгий Плеханов.