Василий Цветков - Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Можно заметить, что если бы Пепеляев и Вишневский не просто формально подчеркивали бы свой статус носителей полномочий Приамурского Земского края, то, возможно, им хотелось бы заявить о восстановлении монархии и попытаться восстановить в Якутии веру в «Белого Царя». Однако Пепеляев о политической связи с Приморьем в этом смысле не упоминал. Тем более не делал этого Куликовский. Очевидно, что не было и планов установления в Восточной Сибири некоего «монархического центра» (наподобие Камчатки) у военных и политиков во Владивостоке. Не было и попыток опереться на структуры приходского самоуправления в качестве основы местной власти (впрочем, по тем же причинам, что и на Камчатке). Поэтому в идейно-политическом отношении можно считать Дружину Пепеляева вполне самостоятельным элементом, не связанным полностью с идеологией, выражаемой Дитерихсом.

Краткость и нарочитый «демократизм» отличали политические заявления, сделанные Пепеляевым. По оценке Грачева, после занятия Нелькана генерал «…написал обращение к народу и красноармейцам, где говорилось, что Дружина по приглашению представителей народа пришла сюда, на далекий север, чтобы помочь народу в борьбе с коммунистами, как с насильниками воли народа, как с варварами, безжалостно проливающими кровь народа, как с расхитителями достояния народа. Дружина будет бороться за освобождение народа и подчинится власти, которую изберет народ через своих представителей». В инструкциях местным военным командирам Пепеляев особо отмечал важность «установления тесного сотрудничества с якутской интеллигенцией», «необходимость заручиться ее содействием» [1236] Грачев Г. Указ. соч., с. 29; Вишневский Е. К . Указ. соч., с. 93. .

Но, безусловно, монархический «отпечаток» белого Приморья сказался и на Дружине. Не без усилий советской пропаганды в Якутии стали распространяться сведения о «реакционном» составе как самой Дружины, так и той модели управления, которую «привез с собой» генерал Пепеляев. Необходимо отметить, что после поражения основной части белоповстанческого движения в области, часть местной «общественности» стала проявлять все более заметную тенденцию сотрудничества с советской властью. Считалось, что областные съезды населения, с их структурами власти и «якутской конституцией», вполне правомерно уступят свое место советам.

27 декабря 1922 г. прошел 1-й Всеякутский Учредительный съезд Советов, на котором было подтверждено создание Якутской АССР, избран республиканский Совет Народных Комиссаров и даже созданы вооруженные силы на основе т. н. Якутской Национальной дружины из числа бывших белых партизан, во главе с якутом Михайловым перешедших на сторону советской власти. После этого Якутск и большая часть собственно Якутии уже не являлись столь перспективной территорией для «идеологической поддержки» белоповстанчества, на что рассчитывал Пепеляев.

Наступивший 1923-й год (2 января) начался с работы Аяно-Нельканского съезда (Председатель – А. П. Нестеров, товарищ председателя – П. Г. Карамзин, секретарь священник О. Амосов). Выступивший на съезде Пепеляев снова заявил о том, что его Дружина «пришла по приглашению народа якутского и тунгусского и пришла воевать не с народом, а с насильниками народной воли, с… красными комиссарами и с коммунистами». Ответом съезда стала «Резолюция представителей населения Аяно-Нельканского района Якутской области», в которой подчеркивалось, что местное население, в благодарность за оказываемую помощь, должно «оказывать всемерную поддержку Дружине транспортом и мясом». Заявлялось также и о «порядке» и «законности», которые принесли с собой дружинники Пепеляева. Лейтмотивом присланного документа стал тезис: «Слово народа свято только тогда, когда оно сказано свободно» [1237] Вишневский Е. К. Указ. соч., с. 95–96. .

Активные боевые действия начались с середины января 1923 г. Пепеляев решил разбить красные отряды по частям, действуя на коротких направлениях к Якутску. Предполагалось вернуть контроль над Чурапчей и занять село Амгу, наиболее выгодное для последующего наступления на Якутск. Для этой цели из Охотска по Амгино-Охотскому тракту к Чурапче начал продвигаться отряд под командованием бывшего начальника 3-й Иркутской стрелковой дивизии, генерал-майора В. А. Ракитина. В свою очередь, объединившись с местными партизанскими группами, Пепеляев выдвинулся из Нелькана в с. Усть-Мили. Тыл Дружины опирался на приморскую полосу: Аян – Нелькан – Охотск. И хотя наиболее обеспеченным портом мог считаться только Охотск, в Аяне также были возможности для погрузки и выгрузки судов [1238] Серебренников И. И . Указ. соч., с. 229–230. .

В целях военно-политической поддержки Дружины генералом был создан Совет народной обороны. 28 января 1923 г. в урочище Эгелькан Пепеляевым был издан приказ по Дружине (№ 29), весьма важный с точки зрения дальнейшей программы действий (см. приложение № 31). В нем приводилась ссылка на решения Алданского «свободного народного съезда», постановившего – «горячо приветствовать» Дружину и «всемерно поддерживать» ее как «добровольно пришедшую по зову наших представителей помочь нам освободиться от засилья коммунистов». Декларировалась необходимость оказания помощи Дружине «убойным скотом, подводами и людьми».

Пепеляев полностью воспроизвел в своем приказе текст решения Алданского съезда и обозначил «схему», согласно которой предстояло формировать новые структуры управления в крае. Особенно подчеркивался их «низовой» характер: «…Только дружными усилиями самого народа может быть свергнута власть захватчиков – коммунистов и организована выборная Народная Власть, которая одна сможет возродить нашу Родину – прекратить смуту и междоусобицу. По пути движения Сибирской Добровольческой Дружины везде будут созываться Народные съезды, которые и будут устанавливать власть на местах…» [1239] Вишневский Е. К . Указ. соч., с. 104–106. .

Таким образом, Дружина в своих предстоящих действиях могла бы уже опираться на решения минимум двух «съездов» – Аяно-Нельканского и Алданского, что, с точки зрения Пепеляева и его помощников, несомненно усиливало легитимность его действий и оправдывало лозунг «всенародного» белоповстанческого движения. В этих условиях надежды оставались на рост недовольства со стороны местного населения, рост его политической активности, способности к самоорганизации.

Что же касается сформированного ранее Временного Якутского областного народного управления, то его полномочия хотя и не оспаривались, но его деятельность, по существу, не влияла на действия Пепеляева. Вероятно, в случае успешного продолжения экспедиции и взятия Якутска, могло произойти и переформирование уже существовавших структур власти (в плане, например, созыва «Областного народного собрания», в состав которого могли быть делегированы представители уже созванных местных съездов).