Василий Цветков - Белое дело в России, 1920–1922 гг.

Военно-политическое положение южнорусского казачества весной 1920 г. Соглашение Главкома ВСЮР с казачьими атаманами 2 апреля 1920 г. Капитуляция Кубанской армии. Возможности перемирия с РСФСР.

В новых условиях уже по-иному следовало строить отношения с казачеством. «Русская армия чувствовала себя в Крыму более дома, чем на Дону и на Кубани, – писал в своих воспоминаниях начальник Отдела печати Г. В. Немирович-Данченко, – не было всевозможных «Кругов» и «Рад» – наследия Керенщины, где заворачивали авантюристы медвежьих углов, тянувшиеся к портфелям губернских министров» [298] Немирович-Данченко Г.В . В Крыму при Врангеле. Факты и итоги. Берлин, 1922, с.8. . Осуществление «твердой власти» воспринималось многими в форме контроля над всеми, кто мог выражать в чем-то отличное от официального курса мнение. Ярким примером подобного рода стал судебный процесс над командующим Донской армией (переформированной после эвакуации из Новороссийска в Донской корпус) генерал-лейтенантом В. И. Сидориным и начальником штаба армии генерал-лейтенантом А. К. Кельчевским, вызванный, в свою очередь, выходом в свет нескольких номеров официального издания штаба корпуса – газеты «Донской вестник». Контроль за изданием газеты осуществляла политическая часть штаба корпуса, начальник которой сотник граф А. М. Дю-Шайля в начале марта 1920 г. подал на имя Сидорина докладную записку, озаглавленную «Судьба Казачьих Войск». В ней, по существу, впервые за всю историю южнорусского Белого движения говорилось о необходимости установления прямых контактов с партией эсеров и перехода к новым формам взаимоотношений с советской властью: «Гражданская война проиграна, и Казачьи Войска Донское, Кубанское и Терское лишаются той государственной независимости, которую они снова после трехсотлетнего рабства завоевали себе…

Однако не все еще проиграно. В Центральной России происходит огромная работа эсеровской партии: она заставит эволюционировать советскую власть или разрушит ее. Партия, помимо лозунга «Земля и Воля», стоит на платформе федерации». Дю-Шайля выдвинул идею создания Союза освобождения Казачьих Войск. Программа Союза основывалась бы на принципах признания «государственной независимости Дона, Кубани и Терека», «заключения мира с Советской Россией только на основе признания этой независимости» и «осуществлении социальной и политической программы эсеровской партии». На основе признания независимости и равноправия Союз должен был строить свои отношения с республиками Закавказья, представителями Украинской республики и даже с повстанческим Комитетом освобождения Черноморья. Для осуществления своих целей предполагаемый Союз: «1) представительствует за границей Казачьи Республики; 2) осведомляет иностранное общественное мнение и политические организации и правительства о судьбах и требованиях Казачества, стремясь добиться решения их судьбы международным конгрессом; 3) через тайные комитеты и агентов организовывает на местах казачье освободительное движение, объединяя различные организации и снабжая их военными и политическими руководителями, равно средствами и оружием».

Эти же идеи, с молчаливого согласия штаба Донского корпуса, стали развиваться и в статьях «Донского вестника». Принципиально новыми стали тезисы о создании единого антибольшевистского фронта внутри России посредством сотрудничества с эсерами и о представительстве интересов казачьих областей в международных делах посредством сотрудничества с Лигой Наций. Немаловажное значение придавалось также признанию необходимости организации повстанческого движения на Дону и Кубани, занятых советскими войсками. В первых четырех номерах появились откровенно «самостийные» статьи, практически не отличавшиеся от аналогичных по содержанию, публиковавшихся еще до Новороссийской эвакуации в «Вестнике Верховного круга Дона, Кубани и Терека», в «Кубанской Воле». В статье «Донцы в Крыму», например, утверждалось, что «казаки, волею судеб очутившись в Крыму, не откажутся от своего права на самоопределение…, донские казаки верят, что… гражданская война завершится не порабощением одной части России другой, а внутренним соглашением и что народ сумеет заставить всех захватчиков власти признать, наконец, его права и волю». В статье «Думы и планы» отмечалось различное понимание лозунга «Великая, Единая, Неделимая Россия» у казаков и у тех, кто оказался вместе с «добровольцами». Это якобы способствовало поражениям на фронте и развалу в тылу: «Единая, Великая, Неделимая… для донцов – это вообще народовольство, народоправство, а для реакционеров, примазавшихся к делу Добрармии, – это реставрация умершей, унитарной России, единство и нераздельность барских поместий. Думы пошли разные, пути тоже несходные, и в результате все рассыпалось, все прахом пошло. «Предательство, измена, политиканство» – эти слова взаимного упрека раздавались из казачьих и добровольческих уст… И казаки снова думают: «Да какое нам дело до России? Хочет она себе коммуну – пусть себе живет, хочет Царя – пусть наслаждается. А мы хотим жить так, как нам разум, совесть и дедовский обычай велят. Дай Бог нам снова вернуться на Дон… А кто нам поможет вернуть казачьи права, тому мы поможем отстоять его права: Грузия, Азербайджан, Крым. Украина, Кубань, Терек хотят жизнь устроить не по правам коммуны и жить самостоятельно…, и раз они борются с большевиками, то они – наши друзья. Мы с ними заключим союз».

Весьма показательным с точки зрения отношения к «казачьему суверенитету» и актуальным в свете предполагаемых переговоров с РСФСР о перемирии было высказывание статьи «Нечто о мире»: «Мир возможен только при условии признания полной государственной независимости Дона, Кубани и Терека. Казачьи государственные образования обладают всеми правовыми, племенными и экономическими данными для самостоятельного государственного существования…, представление о независимости вполне ясно и отчетливо отражается в казачьем самосознании, тем более, что идея политической свободы была им особенно остро пережита в четырехвековом процессе борьбы за нее. Независимость казачества самоопределяет свой внутренний строй и внешние отношения… Санкция Лиги Наций должна явиться гарантией казачьей независимости». В статье «Украинское движение» приветствовалась идея создания новой федеративной России, выражалась поддержка боевым действиям армии УНР: «Победы украинцев приближают момент нашего сближения, создание единого казачьего фронта, объединение наших сил для достижения заветной цели – Демократической Федеративной Республики… Этот свободный Союз Народов, спаянных взаимным доверием и любовью к общему Отечеству, будет более единым и крепким, чем то унитарное государство, насильственно сколоченное, о котором возвещали и возвещают нам господа осважники» [299] Донской Вестник. Евпатория, № 1, 24 марта 1920 г.; № 2, 26 марта 1920 г.; № 3, 28 марта 1920 г.; № 4, 1 апреля 1920 г. .