Андрей Купцов - Миф о красном терроре

Вот тут-то надо было остановиться. Но ставленник Троцкого Тухачевский и его штаб-дворянская команда под (поддержанным всеми дураками и провокаторами) лозунгом «Даёшь Варшаву!» пёрли вперёд до тех пор, пока в руках бойцов не остались: пушка без снарядов, винтовка и пулемёт без патронов, а у кавалериста — ржавая «селёдка» (шашка с точки зрения кавалергардов) и лошадь без сена. О том поражении в войне писали многие и по-разному объясняли причину рагрома. А по моей теории, это был хорошо продуманный план. Россия должна была проиграть войну, и с помощью Тухачевского она и была проиграна. И все это понимали и видели. Просто это всё было как-то уж слишком мерзко, и это все отгоняли от осознания. Очевидное — всегда невероятное! И, как ни странно, самое невидимое.

Но не будем отвлекаться. В данном случае просто запомните, что Польша теперь не то что осталась на «линии Курсона», и без того оскорбительно-грабительской, а ещё отодвинула «свою» границу так далеко на Восток, что она прошла около Минска. Вообще-то, это был уникальнейший договор. Поляки как могли отомстили за всё прошлое — за разделы страны, за усмирения, за трупы «синих гусар». Россия и Хохлэнд обязаны были возвратить всё, что вывезли из Польши с 1772 г.!От медной ложки, якобы украденной у трактирщика Дупэцкого (они предъявили немыслимые списки, опросив всех поляков), до статуэтки Челлини, которую вроде бы спёр какой-то гусар из усадьбы пана Курвэцкого-Попердольского. 30 млрд золотых рублёв (около 8 бюджетов Российской империи 1912 г.) Россия должна была выплатить за то, что Российская империя получала прибыль, используя польские земли, и т. п. паранойя.

Но главное заключалось в том, что до 1939 г. с территории Польши безконечно, изо дня в день, через границу прорывались банды, диверсионные группы, белогвардейские отряды «мстителей» всех мастей, контрабандисты и шпионы. Маленькую частичку этого кошмара показали в кино «Государственная граница». Но опять не без лжи. На территорию СССР совершали рейды не только белогвардейцы, но и польские экстремалы-националисты. Часто были случаи, когда в Россию с оружием в руках просто вторгались группы молодых богатеньких польских романтиков, домашних мальчиков, как на сафари, пострелять по людям. Хотя нет, по русским…

И обратите внимание, цифр жертв «польского террора» нет даже в том случае, если жертвы были на территории России (хотя как раз именно поэтому). А уж сколько народу перебили бигосники на оккупированных территориях Хохляндии и Белоруссии, то и счёта нет, да и говорить вроде бы об этом нетактично, неполиткорректно. По довоенным, сознательно не уточнённым источникам, русских, белорусов и хохлов до 1939 г. было убито от 2 до 2,5 млн. Кстати, всех русских военнопленных с 1921 г. поляки перестреляли, забили и замордовали в лагерях с пыточным содержанием, где-то около 200 тыс. чел., и столько же убили на нашей территории.

О русских военнопленных, которых десятками тысяч между делом, келейно убивали по пути — в местечках, сёлах и городках… теперь уже и не узнать. Никто бы и не вспоминал о них вообще, так как Польше как союзнице по соцлагерю лизали дупу, но всё-таки в историю советских международных отношений, особенно в период сразу после образования советского НКИДа, как на грех, попала переписка Чичерина. И вот в ноте от 9 сентября 1921 г. на имя поверенного в делах Польши в России Филиповича нарком Чичерин в числе прочего пишет: «Из 130 тысяч русских пленных в Польше умерли уже 60 тысяч». И это только «узаконенные» десятки тысяч, о которых хоть как-то можно было узнать. Как ни странно, но про польские лагеря смерти упоминали на Нюрнбергском трибунале даже стрёмные защитники военных преступников, когда тех вздумали обвинить в создании лагерей смерти. Адвокаты немцев спокойно сослались на английские прецеденты в период англо-бурской войны и во время вторжения в Россию в 1918 г. Но в основном они ссылались на польско-советскую войну и польские лагеря смерти.

В начале 1920-х гг. в западной печати появилась информация о польских дахау и маутхаузенах, так как некоторые заключённые «из интеллигенции и благородных» (которые служили командирами в РККА) умудрялись посылать письма эмигрировавшей родне на Запад. Были случаи удачных побегов. Но главное — в 1939-м была захвачена корреспонденция польских военачальников. Например, начальник 2-го отдела польского Генштаба (польский гес-тапо+абвер) Матушевский писал генералу Сосновскому 1 февраля 1922 г.: «…Лагерь в Тухоли интернированные называют лагерем смерти. В этом лагере только с начала зимы умерло свыше 22 тысяч пленных…» От себя добавлю: умрут все.

Председатель российской делегации на мирных переговорах с Польшей в письме на имя председателя польской делегации Домбровского уже в январе 1921 г. писал, что условия пребывания в польских лагерях вообще несовместимы с жизнью: «…в дощатых бараках нет никаких спальных приспособлений, и спать приходится прямо на полу, без ранцев и одеял…» «Практически все окна без стёкол». При этом «…у военнопленных наблюдается почти полное отсутствие обуви, белья и крайний недостаток в одежде».

От себя добавлю, что Польша всегда была страной с вопиющими социальными контрастами, и при шляхетском бонтонном рафинированном гоноре в двух шагах была дикая нищета быдла. Польские «жолнежи» просто безпредельно курочили пленных «под голый васер».

«…Так, например, в лагерях Стшалкове, Тухоле и Домбе большинство пленных босые, а в лагере при штабе 18-й дивизии большая часть совершенно не имеет одежды». Полномочный представитель РСФСР в Польше в ноте от 5 января 1922 г. к правительству Польши писал: «В лагерях происходило систематическое избиение российских военнопленных. Дело доходит до безпричин-ной стрельбы по баракам… Заключённым в бараках не разрешено было выходить после 6 часов вечера… Выполнить это приказание было невозможно, так как в бараках нет уборных… В бараках стоит невыносимая вонь от тайных испражнений… Показательные порки часто со смертельным исходом и повешения в назидание…»

Март 1945 г. Геббельс: «В полдень у меня была обстоятельная беседа с генералом Власовым. Генерал Власов — в высшей степени интеллигентный и энергичный русский военачальник: он произвел на меня очень глубокое впечатление. Сначала мы беседовали об общих связях между русским и немецким народами. Он считает, что Россия может быть спасена только в том случае, если будет освобождена от большевистской идеологии и усвоит идеологию вроде той, которую имеет немецкий народ в виде национал-социализма».

Напомню читателю, что большевизм, или ленинизм, или социализм , можно охарактеризовать двумя принципиальными особенностями государственной системы: