Крис Нонтон - В поисках гробниц Древнего Египта [Тайны Нефертити, Александра Македонского, Клеопатры]

Информация, безусловно, неполная, и ученые продолжают дискуссии по поводу различных деталей, но общая картина приблизительно ясна. Главная погребальная камера предназначалась для Эхнатона и Тий, а комната «гамма» — для Макетатон [83]. В комнате «альфа», по всей видимости, предполагалось устроить захоронение еще одного или двух человек.

Поскольку у нас есть основания считать, что некоторые люди, о которых идет речь в этой главе, не были похоронены в предназначавшихся для них гробницах, встает вопрос, нашли ли свой последний приют в этой усыпальнице Эхнатон, Тий и Макетатон. Можно смело утверждать, что подготовка гробницы Эхнатона началась вскоре после принятия решения о переносе государственного центра в Амарну. Роспись стен, без сомнения, делалась в последнюю очередь, но ничто не опровергает предположение, что ее начали, а возможно, и завершили задолго до смерти фараона. Так что наличие в гробнице изображений, связанных с его кончиной, не может быть достаточным доказательством, что его тело все-таки поместили в эту усыпальницу. Чего, вероятно, нельзя сказать о Тий и Макетатон. Озадачивает, почему Эхнатон не завещал похоронить рядом с собой ни ту, ни другую женщину, хотя настенные рисунки четко указывают, что в гробнице собирались хоронить именно их. Скорее всего, фараон был вынужден изменить свой первоначальный план в связи со смертью обеих. В случае Тий кончина не была неожиданной, ведь она должна была достигнуть весьма солидного возраста. Неожиданным и незапланированным мог стать только ее переезд в Амарну, означавший, что и похоронена она будет именно там. Что касается Макетатон, то тут все более или менее ясно — она умерла совсем молодой.

Помимо настенного декора источником информации об изначальном и фактическом предназначении гробницы могут служить сотни осколков погребального инвентаря. Они попали к ученым разными путями. Часть из них обнаружил еще Барсанти {11} во время первого официального обследования гробницы после ее открытия. Однако большинство осколков к тому моменту уже было у перекупщиков, и со временем они разошлись по коллекциям солидных музеев. Царскую усыпальницу они покинули еще до того, как о ней узнали археологи. При этом мы не можем с полной уверенностью утверждать, где именно они были найдены, хотя это могло бы значительно повлиять на представление современных ученых об амарнском некрополе. Если бы мы, скажем, узнали, что эти осколки не из гробницы ТА26, а из другого царского захоронения в районе того же вади, то по-другому идентифицировали бы гробницы тех людей, для которых предназначался этот погребальный инвентарь. К сожалению, весьма значительная часть материальных свидетельств истории Древнего Египта была изъята из своего археологического контекста, что лишает нас ценной информации. Но нам повезло, и команда Общества исследования Египта под руководством Джона Пендлбери обнаружила и подробно задокументировала часть фрагментов инвентаря во время экспедиции в начале 1930-х годов; позже их достижения дополнили исследования 1980-х [84]и 2000-х [85]годов.

Найденные предметы можно разделить на несколько групп, к каждой из которых относится ряд фрагментов. По всей видимости, в гробнице было два или три саркофага, предназначавшихся Эхнатону, Тий и Макетатон. Один из них был восстановлен и сейчас экспонируется в саду Египетского музея в Каире. Логично предположить, что крупные и тяжелые объекты, подобные саркофагам или сундукам, помещались в гробницу до самого погребения, в то время как мелкие предметы вносились туда вместе с телом в процессе похоронной церемонии. Как и в случае с настенными рисунками, наличие в гробнице саркофагов не обязательно означает, что погребение произошло. То же самое можно сказать и о сундуке Эхнатона, осколки которого были найдены в гробнице.

Реконструированный саркофаг Эхнатона в саду Египетского музея в Каире

Источник: Chris Naunton

При этом другие предметы, обнаруженные в ТА26, указывают, что перечисленные выше люди все-таки были похоронены именно там. В первую очередь это ушебти — статуэтки, изображающие слуг покойного, призванных выполнять его поручения в загробном мире. Некоторые ушебти, принадлежавшие Эхнатону, попали в поле зрения археологов при перепродаже на рынке древностей незадолго до официальной даты открытия гробницы, когда ее активно расхищали местные жители; другие фигурки были найдены во время академических раскопок. На одной из статуэток, пожалуй самой интересной из всех, имеется надпись: «Великая Царская Супруга, Нефернефруатон Нефертити, вечно живущая». Очевидно, она принадлежала не Эхнатону, а его жене, царице Нефертити. Может быть, и Нефертити похоронили в этой гробнице рядом с ее дочерью и свекровью?

Наконец, по заявлениям Жоржа Даресси, при официальном открытии захоронения рядом со входом он нашел мумию [86]. По описаниям французского египтолога, она выглядела так, как если бы была вскрыта мародерами, искавшими под бинтами драгоценные украшения и амулеты, которые можно продать. К великой досаде ученых, мумия пропала. Конечно, не факт, что это было тело кого-то из первоначальных хозяев гробницы: захоронения часто использовали повторно на протяжении веков, поэтому в них нередко обнаруживают человеческие останки, не имеющие отношения к первому погребению. Но что, если это была мумия члена амарнской царской семьи, которая оставалась в сохранности на протяжении трех тысяч лет и была практически уничтожена всего за несколько месяцев до прихода археологов в гробницу? Завершающим аккордом этой запутанной истории можно считать слухи о группе местных жителей, несущих золотой гроб по пустыне со стороны холмов. Якобы их видели незадолго до официальной даты открытия гробницы [87].

ТА26 — не единственная гробница в царском некрополе Амарны. Там есть еще три захоронения, носящие номера 27, 28 и 29. Сооружение с индексом ТА30 представляет собой склад инвентаря для бальзамирования. Все эти строения находятся в непосредственной близости от гробницы Эхнатона и были обнаружены экспедицией Барсанти в начале 1890-х годов, когда ученые впервые исследовали некрополь. В 1970-х и 1980-х годах их повторно изучали Джеффри Мартин и Али Эль-Хули, а затем Марк Габольд и Аманда Дансмор в 2000-х. На первый взгляд эти гробницы не представляют особого интереса. На их стенах нет фресок и барельефов, внутри и снаружи захоронений найдено совсем мало фрагментов погребального инвентаря. Но уровень внимания ко всему, что связано с царскими захоронениями того периода, настолько высок, что все-таки стоит рассмотреть те немногие данные, которые эти гробницы могут предоставить.