Жак Ле Гофф - Средневековый мир воображаемого

а) Главным различием сновидений является их деление на сны правдивые и сны лживые .

Это деление представлено в двух знаменитых литературных текстах: в сне Пенелопы в XIX песне «Одиссеи» (ст. 560 и сл.), а также в описании подземного царства в VI книге «Энеиды».

Так как Вергилий вдохновлялся Гомером, картина, изображенная обоими поэтами, одинакова. Пенелопа видит двое ворот, ведущих в мир сновидений, чрезвычайно напоминающий Аид; одни ворота из слоновой кости, из них выходят лживые сны, которые не сбываются (έλεφαίρονται), через другие ворота, роговые, проходят правдивые сны, которые сбываются (κραινουσιν). Также и Эней в царстве Аида видит, как правдивые сны выходят из porta cornea (ворот роговых), в то время как porta eburnea (ворота из слоновой кости) выпускают лживые сны (Энеида, VI, ст. 893–898).

б) Сновидения, мертвые, загробный мир .

Здесь мы сталкиваемся с гораздо большей объективацией сновидений, нежели в иудейской культуре; в христианстве объективация почти окончательно исчезнет. Сны — это тени, фантомы, туманные образы, имеющие пристанище в загробном царстве. Мир усопших — это одновременно и мир сновидений. Мир, населенный мертвыми, населен также и сновидениями. Связь между сном и смертью, сновидением и загробным миром очень сильна. Сновидения — это выходцы с того света [366] У Гомера (например, в «Одиссее», IV, ст. 795 и сл.) сновидение может быть призраком (???????) живущего человека, равно как и призрачной душой умершего (например, в «Илиаде», XXIII, ст. 65 и сл.). .

в) Преобладание правдивых снов .

Можно с уверенностью сказать, что в обыденном сознании, равно как и среди людей образованных, большая часть снов считалась правдивой, достойной доверия. Однако среди греческих и римских философов всегда находились те, кто был враждебно настроен к сновидениям, считал сны наваждением и отвергал наличие в них истины и смысла. Уже Гесиод, излагая мифическое происхождение сновидения (Онейрос, 'Ονενρος), говорит о нем как о сыне «темной Ночи», брате «насильственной Смерти» и «черной Земли», Сна (Гипноса, 'Υπνος) и Смерти (Танатоса, θάνατος) [367] Гесиод. Теогония, ст. 211–213. . Атмосфера мрака и страха окружает все, что связано с ночными явлениями, к которым относится и сновидение. В отличие от Пифагора, Демокрита и Платона, веривших в достоверность снов, Диоген первым среди философов открыто заявил о своем отрицании пророческого значения сновидений, а Аристотель в трех небольших трактатах [368] «О сне и бодрствовании» (Περί πνου και γρηγορσεως) — «О сновидениях» (Περί νυπνίων) — «О прорицании во сне» (Περί τς καθ πνου μαντικς). Все три трактата были опубликованы с параллельным французским переводом: Rene Mugnin. Paris, les Belles Lettres, 1953. дал рационалистическую критику сновидений, объясняя большую их часть с позиций психологии и физиологии. Как было отмечено, в них он «совершенно обесценил значение снов». Историки Фукидид и Полибий в своих сочинениях полностью отказались от использования сновидений. Критический и рационалистический подход к сновидениям развивается параллельно и в согласии с эволюцией научных представлений в области медицины.

В написанном ок. 400 г. до н. э. трактате Περί ενυπνίων («О сновидениях»), входящем в состав «Гиппократова корпуса», в его IV книгу Περί διαίτης («О режиме»), говорится, что наука о сновидениях должна изучать сон исходя из практики, что сны прочно связаны с физическим состоянием, телесными недугами и психическими заболеваниями [369] См.: Hippocraie. Du regime. Paris, 1967 (coll. Guillaume Bude, Les Belles Lettres). . Во II в. н. э. Гален в своем трактате «О диагностике с помощью сновидений» (Περί της εξ ένυιτνίων διαγνώσεως) занимает позицию в одном ряду с Гиппократом, а Орибазий способствует еще большему расхождению медицинской науки с искусством гадания по сновидениям [370] См.: Galien. La diagnosi per mezzo dei sogni, ed. G. Guidonizzi // Bolletino del Comitato per l'edizione dei classici greci e latini, N.S., 21, 1973. В прекрасной книге Алины Руссель показано, какой богатый материал может извлечь историк из античных медицинских трактатов: Aline Rousselle. Porneia. De la maitrise du corps a la privation sensorielle, IIe-IVe siecle de l'ere chretienne. Paris, 1983. .

г) Две типологические системы сновидений: преобладание внутренних критериев классификации .

В античном мире сложились две типологии сновидений. Одна основана на происхождении снов, но, как верно заметил Бер, древних гораздо больше интересовал пророческий характер сновидения, нежели его источник. В большинстве своем они предполагали, что сны имеют божественное происхождение. Во всяком случае, они верили в существование «посылающих сны» (traumsender, dreamsenders), среди которых особое место занимал Гермес. Мертвые, как мы уже видели, также могли приносить сны. Тем не менее стоики [371] О фрагментах из сочинений стоиков см. примечание в: J.H. Waszink. The Classification of Dreams // De anima de Tertullien, pp. 500–501. разработали примерную типологию сновидений, исходя из трех возможных источников их происхождения; в I в. до н. э. классификация была завершена Посидонием, который завещал ее своему ученику Цицерону.

В трактате «О дивинации» (I, 64) Цицерон дал четкую формулировку этой классификации, являющуюся наилучшей из всех, которые сохранила для нас языческая Античность. Три источника сновидений таковы: человек , точнее, его дух , порождающий сновидения из себя самого; бессмертные духи , во множестве обитающие в воздухе; сами боги , которые обращаются непосредственно к спящим [372] См.: Цицерон. O дивинации. Кн. I // Философские трактаты. M., «Наука», 1997, с. 165–166. . Эта типология перейдет (или вернется) к христианам, которые станут уточнять ее и изменять. Вторая типология в значительной степени утилитарна. Она исходит из того, что существуют сны — предвестники будущего, и сны, с помощью которых нельзя предсказать будущее. Выйдя из подхваченного Платоном гомеровского мифа о воротах из слоновой кости и воротах роговых, эта классификация вполне могла бы, сблизившись с «народной» типологией [373] Крупный английский историк Питер Браун в своих исследованиях поздней Античности (Peter Brown. The Making of Late Antiquity, 1978, фр. пер.: Genese de l'Antiquite tardive; The Cult of Saints, 1981, фр. пер.: Le Culte des saints, 1984) отверг употребление термина «народный». Разумеется, этот расплывчатый термин следует использовать с осторожностью. Но если учесть, что между «ученым» и «народным» существует постоянный взаимообмен, что смысл понятия «народный» меняется в зависимости от общества и 377 исторического периода (бесписьменный, языческий, фольклорный, массовой культуры и т. д.), то я не вижу причины устранять понятие, часто используемое «просвещенными людьми» прошлого (можно дискутировать по проблематике «ученого» и подвергать критике данное понятие, при этом сохраняя его как историческую данность), с успехом употреблявшееся в добротной историографии и несущее свою службу и поныне. , совместиться с классификацией по происхождению.