Шарль Пти-Дютайи - Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков

Кельтский элемент, следовательно, не был подавлен, как во Франции, и сохранил основное значение в социальной и политической истории страны. Римляне, без сомнения, не внесли никаких изменений в общинный строй кельтской деревни [70] Странная теория Seebohm'a (DCIV, гл. X) теперь уже не в ходу. . Насколько можно судить на основании позднейших уэльских законов, частная собственность развивалась у британцев очень медленно. С ней несовместимы были в полной мере экстенсивное земледелие, неудобные и дорогостоящие орудия. Земля периодически переделялась по жребию между членами товарищества, которое обрабатывало ее им же доставляемым огромным плугом, запряженным четырьмя или восемью быками. Первоначально это было товарищество клана, состоявшее из людей, которые считали себя происшедшими от общего предка [71] Право и цивилизация самих англо-саксов проникнуты духом клана, родства, мало благоприятствующим развитию королевской власти; следы этого сохранились даже после нормандского завоевания. См. DCV, в особенности стр. 508. . Затем (когда именно — этого установить нельзя) клан уступил место договорной артели, имевшей свой устав, свои собрания, избиравшей своих должностных лиц. Римское понятие civitas не привилось в Великобритании или во всяком случае оно не вытеснило духа сельской кооперации. Эта организация местной жизни, какой бы элементарной она ни была в англо-саксонскую эпоху (как это думают), представляла собой явление, имевшее большое значение и оказавшееся отдаленным и основным источником английской политической системы [72] DCLIX, кн. I и II, стр. 365; ср. оговорки Maitland'a, CDLIV, стр. 20, 21. .

Нашествия англосаксов были, без сомнения, довольно жестокими. Большое количество британцев было оттеснено в Уэльс, Корнуоль и в Арморику. Но много их осталось и в Англии, и союзы завоевателей с бретонскими женщинами обеспечили устойчивость кельтского элемента и сельской общины [73] DCVIII, стр. 376; DLXIII, стр. 108–110. .

Англо-саксонское общество, начиная с VII в., известно нам по замечательной серии законодательных текстов на народном языке, истолкованных благодаря английским и немецким ученым, а также по латинским грамотам и дарениям в пользу церкви [74] LXXIV; CCXXXV, стр. 418 и cл.; Gross, Sources and Literature of English History, изд. 2-e, 1915 r., § 36–37. . Эти тексты не вполне рассеивают мрак, но, благодаря их непрерывности, можно проследить очень сложную эволюцию. Англо-саксонское общество подверглось глубоким изменениям на протяжении веков. Нам достаточно здесь, в самом начале его истории, выделить одну бросающуюся в глаза и устойчивую черту: существование, кроме рабов, значительного класса свободных людей, бывших одновременно и земледельцами и воинами. Они овладели старыми британскими деревнями, усвоили коллективные приемы и порядки, и часто они образуют свободные общины, которые не признают над собой никакого сеньора. Еще в эпоху, когда Вильгельм Завоеватель распорядился составить Domesday-Book , оставались общины такого рода. Даже на землях, подпавших под власть сеньора, старинная кельтская сельская агломерация оставалась основной социальной клеточкой. Города не имеют значения и населены, главным образом, земледельцам и. Именно деревня, township , служит ячейкой для прихода, когда Англия становится христианской, и она же является юридической и фискальной единицей, когда организуется государство. К ней обращаются с требованием выслать представителей, когда нужно произвести какое-нибудь расследование; и она посылает тогда своего священника, бейлифа (старосту) и четырех уважаемых людей [75] DCLVIII, стр. 390 и сл.; CBLIV, стр. 340–350; замечания Stubs'а (DCXXVH, I, стр. 97 и сл., 105, 111 и сл.) сохранили еще свое значение. .

Представители township появлялись в судебных собраниях сотни и графства. Сотня ( hundred ), которую можно найти во всех учреждениях германского происхождения (это тацитовский pagas ), представляет собой судебный округ; раз в четыре недели в ней устраивается суд для преследования воров [76] DCXXVIII, I, стр. 118 и сл.; DCLVIII, стр. 96-107; ср. CCXVIII, стр. 239–248. . Образование сеньориальных судов и организация королевских трибуналов ослабляют ее значение, но германская сотня, очень быстро исчезнувшая в Галлии, в Англии сохранилась еще и в наше время, по крайней мерз в качестве географического района [77] Англия делится на 729 hundreds или (в областях колонизованных скандинавами) wapentakes . См. таблицу в DCXXVII, I, стр. 123. ; и после нормандского завоевания мы находим судебное собрание сотни вообще преобразовавшимся в суд сеньориальный. Сотня, как и township , является одним из источников местной политической жизни в Англии. Shire [78] DCXXVII, I, стр. 129 и сл.; DCLVIII, стр. 90–96; CCXVIII, гл. VIII. («шайр»), который нормандцы станут называть «графством», представляет собой территориальную единицу более крупную. Мы находим его в очень давние времена в одном из англо-саксонских королевств, в Уэссексе; мало-помалу это учреждение, полезное для монархической власти, распространилось во всех остальных королевствах, и образовалось тридцать девять графств, которые существуют и до сих пор. Два раза в год устраивались собрания графства для судебных дел.

Развитая местная жизнь не помешала единству. Английское государство уже существовало в тот момент, когда Вильгельм Завоеватель явился со своими воинами. Властолюбие и энергия некоторых англо-саксонских вождей, в особенности упорная воля духовенства, создали Англию.

Когда германцы наводнили Галлию, они нашли там могущественных епископов, из которых некоторым предстояло сделаться князьями, с титулом графа или герцога. Ничего подобного не было в Британии, когда они туда пришли: христианская церковь, какою ее описал Гильдас около середины VI в., находилась в самом плачевном состоянии. Бретонцы, вернувшиеся большей частью в язычество, и англо-саксы были обращены в христианство очень поздно, начиная лишь с 597 г. (проповедь Августина). В конце VII в. (669–690 гг.) один грек из Азии, Tарсский архиепископ Феодор, получил от папы поручение организовать новую церковь. Этот замечательный человек создал духовное единство в Англии в такие времена, когда она была разделена на несколько враждующих между собой королевств. Он вновь переделил ее на епархии и дал примат архиепископству Кентерберийскому. Он предписал регулярный созыв соборов, и с тех пор, кроме соборов окружных, стали собираться близ Лондона почти регулярно каждый год сессии, на которые съезжались все епископы. Церковь стала действительно национальной. Она дала народу одну и ту же религиозную традицию, одну и ту же цивилизацию интеллектуальную и художественную. Архиепископ Кентерберийский мог происходить из Уэссекса или из Мерсии. Клирик из Кента делался епископом Восточной Англии.