Николай Стариков - Сталин. После войны. Книга 1. 1945–1948

Операция «Немыслимое» не состоялась по нескольким причинам:

– удар мог привести к успеху только в случае внезапности, а Сталин продемонстрировал свою осведомленность о его подготовке;

– возможные потери в ходе операции английские военные оценивали очень высоко, реалистично представляя возможности Красной Армии;

– атомное оружие еще не было готово к применению – завершающие испытания пройдут только в конце июля 1945 года, и только в начале августа Япония ощутит на себе его чудовищную мощь;

– репутационный ущерб для Лондона и Вашингтона в случае начала войны против Советского Союза был крайне велик, и на этот риск можно было идти только в случае уверенности в успехе операции «Немыслимое».

В итоге Черчилль принял решение отказаться от ее проведения. И в те же сроки потерял власть, был отправлен королевой в отставку прямо в ходе Потсдамской конференции. Это – публичный позор. Очевидцы писали, что, покидая свой кабинет, сэр Уинстон, которого мы привыкли видеть с суровым выражением лица… плакал [45] Ржешевский О. Сталин и Черчилль. – М.: Эксмо, 2010. С. 338. .

Отчего датой победы над Третьим рейхом «у них» считается 8 мая, а у нас 9-е? На первый взгляд, ответ прост, и обычно расхождение объясняется таким образом: «Акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии был подписан в берлинском предместье Карлсхорст 8 мая 1945 года в 22:43 и вступил в силу в тот же день в 23:01. Однако здесь следует учесть временную разницу с Москвой, а она тогда составляла два часа. То есть для СССР акт о капитуляции вступил в силу не 8, а уже 9 мая – в 1:01. Именно поэтому у нас День Победы отмечают 9 мая, а в Европе – 8 мая. Всё из-за разницы часовых поясов, и не более того» [46] http://www.aif.ru/dontknows/eternal/pochemu_v_evrope_den_pobedy_otmechayut_8_maya .

На самом деле все гораздо сложнее. Исторический акт, положивший конец войне в Европе, должен был не только зафиксировать прекращение боевых действий, но и новую политическую ситуацию в мире. Так что не в разнице часовых поясов дело. Как мы уже знаем, на столе у Сталина лежала информация о подготовке англичанами предательского удара в спину Красной Армии. Произойдет он или нет – зависело от многих обстоятельств. Верховному также было прекрасно известно, что новое руководство Третьего рейха стремилось сохранить армию, дабы встроиться в переменчивую политику Лондона и Вашингтона. Адмирал Дёниц, ставший канцлером согласно завещанию застрелившегося Гитлера, не оставил надежды сыграть на противоречиях между СССР и союзниками. 6 мая он направил генерал-полковника Йодля в ставку Верховного главнокомандующего объединенными экспедиционными силами союзников с задачей заключить перемирие. Предложение немцев было следующим: прекращаем борьбу на Западе и продолжаем войну с русскими. Лидеры Запада на подобный «фортель» ответили отрицательно и указали Йодлю на необходимость капитулировать безо всяких условий.

В Реймсе, где находилась ставка генерала и будущего президента США Д. Эйзенхауэра, Советский Союз представлял генерал-майор Иван Алексеевич Суслопаров [47] Его должность – глава военной миссии СССР во Франции при штабах союзных войск (ноябрь 1944 – сентябрь 1945). . Именно его и поставили в известность, что в 2.30 7 мая 1945 года состоится подписание капитуляции немецких войск. Времени на консультации с Москвой практически не было – ответ «не подписывать никаких бумаг» пришел от Сталина уже ПОСЛЕ обозначенного срока.

Не подписывать, отказаться? Но тогда получалось, что Германия капитулировала только перед верховным командованием союзников. Не сложится ли ситуация, когда СССР останется единственной страной коалиции, которая продолжает воевать с Германией? В ситуации стресса и цейтнота Суслопаров принял верное решение: подписать документ, не имея на то никаких полномочий, и с примечанием, что он «не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство» [48] Штеменко С. М . Генеральный штаб в годы войны. С. 521. . В тексте говорилось о безоговорочной капитуляции всех сухопутных, морских и воздушных вооруженных сил, находящихся к данному моменту под германским контролем. Время прекращения боевых действий: в 00 часов 01 минуту (по московскому времени) 9 мая.

В этот момент информация о сложившейся ситуации дошла до Сталина. И он отправил телеграмму Суслопарову – не подписывать. Почему? Он видел, что наши «партнеры» придумали еще один хитрый ход. Текст соглашения о безоговорочной капитуляции Германии обсуждался на Ялтинской конференции, и его утвердили главы СССР, Великобритании и США. Теперь же союзники «забыли» про него и составили новый документ, удобный на случай вовлечения германских вооруженных сил в операцию «Немыслимое». Именно такой вариант текста был передан для подписания сначала немцам, а через некоторое время, через Суслопарова, – Сталину.

Как Сталин оценивал ситуацию, видно из мемуаров генерала С. М. Штеменко.

«В кабинете И. В. Сталина кроме него самого мы застали членов правительства. Верховный главнокомандующий, как обычно, медленно прохаживался вдоль ковровой дорожки. Весь вид его выражал крайнее неудовольствие. То же мы заметили и на лицах присутствующих. Обсуждалась капитуляция в Реймсе. Верховный главнокомандующий подводил итоги, размышляя вслух. Он заметил, что союзники организовали одностороннее соглашение с правительством Дёница. Такое соглашение больше похоже на нехороший сговор. Кроме генерала И. А. Суслопарова, никто из государственных лиц СССР в Реймсе не присутствовал. Выходит, что перед нашей страной капитуляции не происходит, и это тогда, когда именно мы больше всего потерпели от гитлеровского нашествия и вложили наибольший вклад в дело победы, сломав хребет фашистскому зверю. От такой «капитуляции» можно ожидать плохих последствий…

– Договор, подписанный союзниками в Реймсе, – продолжал И. В. Сталин, – нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия – в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа нацистов, ответственных за все их злодеяния перед человечеством» [49] Штеменко С. М . Генеральный штаб в годы войны. С. 522. .

После срочных многочисленных контактов с Черчиллем и Трумэном Сталин убедил их считать Реймский документ предварительной капитуляцией. После чего немедленно позвонил Жукову: «Сегодня в городе Реймсе немцы подписали Акт о безоговорочной капитуляции. Главную тяжесть войны на своих плечах вынес советский народ, а не союзники, поэтому капитуляция должна быть подписана перед Верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции, а не только перед Верховным командованием союзных войск. Я не согласился и с тем, что Акт о капитуляции подписан не в Берлине, центре фашистской агрессии. Мы договорились с союзниками считать подписание акта в Реймсе предварительным протоколом капитуляции. Завтра в Берлин прибудут представители немецкого главного командования и представители Верховного командования союзных войск. Представителем Верховного главнокомандования советских войск назначаетесь вы…» [50] Жуков Г. К . Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1970. С. 664.