Петр Словцов - История Сибири. От Ермака до Екатерины II

Разность в температурах двух главных мест невелика: богословского и Златоустовского, одного на севере, другого на юге Урала. В первом низшая т. в январе -20°, в феврале -29°, в декабре ртуть по утрам трех дней замерзала в шарике. В последнем месте в те же моменты -19°, -25° и -29°. Летние температуры даже выше в Богословске против Златоуста.

По причине озерных и болотистых пространств земли, каковы около Урала, климат тамошний должен быть более сомнителен, чем здоров, если бы русский не скоро привыкал к разностям климата. Таковы невыгоды в рудниках Кыштымских на юге и Турьинских на севере, как уже замечено. В уезде Верхотурском цинга есть болезнь естественная, от которой вогул и русский предохраняют себя кедровыми орехами, брусникою, клюквою, сыроедением мерзлой рыбы, соком сосновым и березовым, морошкою и взваром можжевеловых ягод. Прочие болезни — ознобы, горячки, судорожные кашли, весенние лихорадки, а о кори, оспе и любострастной говорить нечего. Скотские болезни: так называемый падеж, иногда со слюнотечением и кашлем, иногда сибирская язва на скот и лошадей. Последние болезни, и человеческие и скотские, временем появляются по всем уездам до Пелыма, начиная с южных.

Тобольская губерния есть равнина, разрезанная Иртышом, а ниже Иртыша Обью, — равнина, к этим рекам покатая, сверх общей покатости к Ледовитому морю. Почва этой равнины на юге песчаниста, соленовата, потом глиниста, супесчаниста или черноземна и иловата, к северу болотиста и тундровата. Нигде по всей губернии нет гор, кроме возвышенного иртыш-обского берега и Урала, который подходит в низовом конце уезда Березовского.

В 1767 г., или, что то же, в конце IV периода, было по губернии в посеве хлеба озимого 58 590 десятин и ярового 46 367, да сверх того на 1768 г. засеяно первого до 60 000 десятин. Урожай вообще считался тогда сам-пять, хотя многолетние пашни давали сам-четверть и даже менее. Зато на новинах, смотря по различию хлеба, урожай выходил в 4 и 8 крат более против посева.

Земли уез. Туринского, следуя старинному и естественному разграничению, должны быть разделены на пелымские и уездные. Под именем первых разумеются низи, к Уральским водянистым предгориям прилегающие и более понижающиеся между Лозьвой и Пелымом. Они отчасти осушаются Западною Сосьвою, Лозьвою, Вагильскою, Пелымом и множеством речек, скатывающихся в 4 поименованные стока, не глубокие, но стремительные. Земли, занимаемые слободами: Гаринскою, Пелымскою и Табаринскою, вообще болотисты, но местами белоглинисты, желтоглинисты и считались исстари пахотными.

Уездные лучшие земли лежат по Тавде и особенно по обеим сторонам Туры, от границы верхотурской до сл. Усть-Ницинской. На последнем пространстве уже и тогда открывались приятные увалистые местоположения. По Туре к юго-востоку родились: пшеница, ярица, овес, горох, лен, конопель и прочие посевы. По Тавде в уезде Туринском родится пшеница на сероватых землях, с мелкою галькой перемешанных, гораздо лучше, чем в Тюменском. В 1767 г. по уезду было в посеве хлеба озимого 5102, ярового 4396 десятин.

На землях пелымских и уездных густо рос большой и мелкий лес: ель, лиственница, сосна, кедр, береза, пихта, ольха, черемуха, рябина, а ближе к Туре и сосновые боры. Кедровник произращал брехи, дающие прекрасное масло, рябина и черемуха — ягоды. Тогда не знали приготовлять из хвойных деревьев канифоли, гарпиуса, терпентина на продажу; вогулы только жевали лиственничную камедь, а вслед за ними переняли и сибиряки. Леса по бесценности подчеркивались пахарями в тех местах, которые казались способными для пашни. По Тавде, однако ж, липняк доныне не весь выгублен.

В уез. Тюменскомпочва черноземна, глиниста, более беловато-песчаниста; есть и синяя, железняком проникнутая, и отлично способная к выделке лоснящихся горшков. Сверх посевов туринских начали сеять (неизвестно с которого времени) пшеницу-полбу [408]. Греча не природное растение Сибири, хотя в первое 25-летие экономического общества и славилась в России гречуха сибирская. Под этим именем разумелся кырлык, на Сагайской степи свободно произрастающий. Греча обыкновенная сеется к югу от Тюмени на рыхлой и легкой почве, не каждогодне, а лет через пять, но от падалицы ежегодно возрастает, и крестьянин столько времени пользуется от посева однолетнего. По Тавде, в раме здешнего уезда, родится всякий хлеб, кроме полбы. В 1767 г. было по уезду в посеве хлеба озимого 8796, ярового — 5913 десятин. Кроме леса строевого и дровяного, какой пересказан по уезду Туринскому, здесь есть также липняк.

В уез. Тобольскомпочва по правую и левую сторону Иртыша глиниста, местами болотна или сыра, редко черноземна; около берегов Тобола и Туры супесчаниста и тоща. Земледелие около Тобольска и южнее было ничтожно до Чичерина, который, любя охоту, сам в переездах досматривал разработку пашней и тут же властно побуждал крестьян к лучшей распашке. С тех пор почва улучшилась от настойчивости и рачения принужденного, и сделалась восприимчивее для засевов. Вниз по Иртышу от вол. Кугаевской до самой вол. Реполовской родится порядочно яровой хлеб, даже рожь и местами прихотливая пшеница. В 1767 г. было засеяно хлеба озимого 8692, ярового — 6913 десятин. Лес строевой и дровяной еще изобиловал в IV и следующем периоде по всему уезду. Липняк едва ли и в то время избыточествовал; вниз по Иртышу он перестает расти в 37 в. от Тобольска, в той же, кажется, широте, в какой и на Северном Урале.

По всей Конде, исключая вол. Леушинскую, и по Оби, включая земли Самарова, не столько климат или широта, сколько почва отказывается от хлебопашества. За всем тем у самаровцев в 1767 г. было в посеве разного хлеба на 49 десятинах. При скудости пашенной Самарову достались в удел два промысла, рыбный и ореховый. По Сургутскому ведомству также нет для пашни приличных мест, кроме небольших участков близ Оби, ныне засеваемых ячменем. Кедрового леса довольно по Конде и Оби, вверх к Сургуту. Из него делались лодки, редко какая-либо постройка.

Топографы, описывавшие физическое состояние уез. Тобольского, назвали отдельными горами урочища: Чугасы, Яркинское и Цингалинское, между тем как это возвышение правого Иртышного берега, которого пасмы не перестают везде тянуться, хотя и не равномерно. По нагорной стороне берега речек бывают также пригористы, потому что им нетрудно понижать свое дно в грунте глинистом.

Спустимся на минуту к устью Демьянки, чтобы поставить на вид возвышенную полосу, почти неизвестную. Она простирается вверх по Оби, между Демьянкой и вершин значительных речек: Салыма, Балыка, двух Юганов, с противной же стороны оз. Васюгана, которое на том же плане справа разливается со своими болотными предместьями. На этой возвышенности, проходящей до ос. Чаусского и даже до Крутихи, лежат сухие и открытые места и леса боровые. Большие речки: Юган и Васюган, в Обь текущие, весною бывают так полноводны, что по ним спускаются полубарки с хлебом, как уже было замечено [409].