Никита Ломагин - В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб, НКВД и письмах ленинградцев

С началом наступления немецких войск в город помимо остатков разбитых дивизий, сформированных во время начала окружения, хлынул поток беженцев. Речь идет частично о не пострадавшем гражданском населении, которое, следуя строгому приказу об эвакуации, присоединялись к отступавшим красным войскам, а также частично боявшихся за свою жизнь крупных партийных деятелей и евреев из всей Ленинградской области от Кингисеппа до Луги. В результате этого население города выросло до 4-4,5 млн человек, включая военных. Процентное соотношение евреев увеличилось. Их численность достигла 600-600 тыс. человек.

Советы пытались организовать планомерный вывоз избыточного населения. Уже в июле 1941 г. начали эвакуировать на восток СССР часть военных оборонных предприятий, в том числе станки с обслуживающими специалистами, в первую очередь институт планирования с его архивами, а с 14 августа 1941 г. последовала эвакуация большего размаха, имевшая целью обеспечить безопасность, прежде всего, женщинам и детям. Мероприятия по эвакуации были организованы плохо, перевозки беженцев почти всегда были не распределены, часть поездов по пути простаивала днями, частично партии больных и полуголодных детей снова возвращались, так как никто не занимался их дальнейшей транспортировкой. Объем первой волны эвакуации, на проведение которой ушло около 1 месяца, точно неизвестен. Ее бесплановое и поспешное проведение вызвало крайнюю раздражительность населения. По различным причинам на эвакуационных пунктах случались скопления народа и беспорядочные сцены, которые частично принимали антисемитский характер, так как при руководимой евреем Штейнбергом эвакуации евреи вызывающим образом имели привилегии.

17 сентября 1941 г. в Москву был отправлен последний эвакуационный транспорт. Ряд оставшихся поездов в течение многих дней простаивал на Ленинградских запасных путях, после чего пассажиров распустили по домам.

Одновременно в городе проводились мероприятия по переселению, которые также свидетельствовали об отсутствии организаторских способностей у властей. Из южных районов города... вывозили людей как вынужденных переселенцев. Их разместили на Васильевском острове и на Петроградской стороне. Часть из них поместили в школах и бараках, еще не занятых беженцами. В среде набитых битком людей царила невообразимая нищета, одновременно появились первые значительные продовольственные проблемы. Впрочем, в январе 1942 г. жителям покинутых районов снова предоставили право занять свои квартиры, так что перемещение огромной массы людей оказалось в результате ненужным.

Уже с конца октября 1941 г. кривая смертности начала резко идти вверх. От голода умирали реже, чем от переохлаждения и желудочнокишечных заболеваний, которые в первую очередь уносили жизни женщин и младенцев. К этому добавились тиф и дизентерия. Сокращение продовольственных норм, минимум которых пришелся на конец ноября, ослабило сопротивляемость настолько, что случаев, когда люди от усталости падали прямо на улице и быстро замерзали в снегу, не получая помощи от прохожих, стало больше. В неотапливаемых квартирах умирали от голода целые семьи. Это всегда наступало в случае, если мужа переводили на казарменное положение на фабрику, а жена, не имея старших детей, которые были бы в состоянии часами стоять в очередях в службе по обеспечению продовольственными карточками, заболевала.

Хотя к Рождеству хлебные нормы были немного повышены, в январе началось массовое вымирание населения. Похоронные отряды ежедневно объезжали районы города, чтобы убрать с улицы разложившиеся трупы. Во внутренних дворах больниц, на кладбищах и в других местах громоздились штабеля обледенелых трупов высотой в несколько метров и длиной в 20-30 метров, так как не хватало сил копать могилы в замерзшей земле. Смертность выросла с 200 до 600 и более человек в день. В феврале и марте на Волковском кладбище в замершей земле вырыли 4 братские могилы, которые отчетливо видные даже на аэрофотоснимках, вместимостью 30 тыс. мест каждая. На других кладбищах также подготавливались могилы огромных размеров для массовых захоронений. В Московском районе (одном из 15) в январе забирали до 250 трупов в день. Ставшие безразличными жители более не заботились о погребении, если это не касалось их ближайших родственников. Было обычным, когда о смерти близкие умалчивали, чтобы и далее пользоваться продовольственными карточками. Высокая смертность имела место в феврале и в меньшей степени — в марте. В первой половине апреля по-прежнему ежедневно от голода или изнеможения умирало до 1000 человек в день. В целом в течение голодной зимы в Ленинграде погибло свыше 1 млн человек(выделено мной — Н. Л.). Количество жертв от артиллерийских обстрелов и бомбежек не столь велико и составляет всего 10 процентов.

После установления ледяной дороги по Ладожскому озеру уже с начала декабря 1941 г. начался новый этап эвакуации из Ленинграда. Колонны с боеприпасами и продовольствием на обратном пути вывозили беженцев. Эвакуация не была организована планомерно, поэтому число умерших по дороге от обморожения было высоким. В особенности это касалось тех, кто отважился на переход Ладожского озера пешком.

17 февраля 1942 г. Горсовет приступил ко второй плановой эвакуации, которая длилась до 17 апреля 1942 г. Число эвакуированных в этот период составляло на каждом из 34 эвакуационных пунктов в среднем по 12000-15000 чел., в то время как в наименее плотно населенном районе на окраине города насчитывалось свыше 8600 человек. Только 7 и 8 марта было отправлено в общей сложности 65 тыс. человек. Общее число охваченных второй волной эвакуации составило 400-500 тыс. человек. Потери по дороге составляли около 10%. Согласно официальной советской регистрации, получателей гражданских продовольственных карточек после окончания второго периода эвакуации в городе насчитывалось 1 млн 700 тыс. жителей.

С 27 мая снова был открыт водный путь по Ладожскому озеру. Транспорт на обратном пути снова вывозит гражданское население. 2 июня их число равнялось 300, а 3 июня — 600. 15 июня начался последний крупный этап эвакуации, который продолжался до 15 августа. Если зимой старались успеть вывезти в первую очередь женщин с детьми, а также тех, кто в советском понимании был неблагонадежен — прежде всего этнических немцев и частично финнов, то новый приказ по эвакуации распространялся на всех женщин с двумя и более детьми до 14 лет, на всех неспособных к работе лиц и инвалидов, а также выходцев из оккупированных районов, Украины и Прибалтики, на заключенных, соответственно на родственников заключенных и на семьи находящихся на Ленинградском фронте офицеров. Даже евреев, которых в массовом порядке еще не вывозили в марте и апреле, теперь эвакуируют в огромном количестве. Разрешается брать с собой ручную кладь весом до 10 кг и багаж до 50 кг, который принимают на восточном береге Ладожского озера. Объем ежедневных перевозок колеблется от 800 до 4000 человек, иногда и более того. Большинство эвакуированных направляли в Ярославскую область. В целом третий этап эвакуации охватил 120 000 человек.