Никита Ломагин - В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб, НКВД и письмах ленинградцев

О победе кричать еще рано, отдали немцам сотни городов, а взяли обратно пока немного».

Служащая треста столовых Петроградского района АЛЕКСЕЕВА:

...«Хлеба прибавили, а продуктов никаких нет, все равно с голода умрем».

НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ НКВД ЛО Комиссар Государственной Безопасности 3-го ранга /КУБАТКИН/

► Архив УФСБ ЛО. Ф. 21/12. Оп. 2. П.н.19. Д. 12. Лл. 109-114.

Сов. Секретно

Управление НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду

12 января 1942 г.

№10042

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

Начиная с третьей декады декабря месяца 1941 года, продуктовые карточки населения Ленинграда полностью не отовариваются.

Кроме хлеба (350 грамм рабочим и 200 грамм служащим), население никаких других продуктов не получает.

В связи с продовольственными затруднениями, среди населения особенно за последнее время, увеличились отрицательные и антисоветские настроения.

Художник ОНОПКОВ говорит:

...«К 15 января я припас себе полстакана гороху, кусок ветчины, табаку на несколько трубок.. Придет 15 число, сделаю себе обед, выкурю несколько трубок и... впрысну морфий. Я не могу допустить, чтобы моя жена и мать смотрели как я медленно умираю».

Профессор Военно-Механического Института МАЛИС:

…«Вряд ли в ближайшее время будет прорвана блокада и налажен подвоз продовольствия. А это значит, что смертность населения, которая очень высока, от голода увеличится и примет характер эпидемии. Уж очень близко подпустили немцев к Ленинграду.

Здесь сказались ошибки советской власти».

Служащий Трамвайного парка им. Скороходова ЕЛЬШИН:

...«Нас кругом обманывают, а мы верим. Все обрадовались, что прибавили хлеба, а в действительности увеличение норм выдачи хлеба произошло за счет умерших от голода. Скоро норму хлеба опять уменьшат, т. к. железная дорога до сих пор не очищена».

Начальник Музейного Отдела Управления культурных предприятий ТРОПЧИНСКИЙ:

...«Не нужно ожидать медленной смерти от голода, а надо набраться мужества и покончить с собой. Никаких надежд на улучшение нет. Отступление немцев носит временный характер. Весной они возьмут Ленинград».

Инженер Управления Местной Промышленности ДУХОНЬ:

...«История не знает случая, чтобы город с миллионным населением пятый месяц находился в осадном положении. В Ленинграде от голода умирают тысячи людей, а руководители питаются прекрасно и не заботятся о населении. Я уверен, что при помощи небольшой кучки людей произойдет переворот».

Лаборант Хирургического стационара Володарского района ФРОЛОВА:

...«Советская власть довела до того, что началось людоедство. Одна женщина, проживающая в дер. Мурзинка, отрезала часть тела своего умершего сына и готовила котлеты».

Научный сотрудник истории Академии Наук ЛАВРОВ (так в тексте — Н. Л.) :

...«Плохое снабжение ученых объясняется невниманием советской власти к нуждам старой интеллигенции, непониманием ее ценности со стороны руководящих лиц в правительстве».

Рабочий завода «СЕВКАБЕЛЬ» ЕФИМОВ:

...«Люди пухнут и умирают от голода. Скоро дойдет до того, что все мы, живущие в Ленинграде, погибнем от голода. Голодный человек на все может решиться, так ему терять нечего. Не все ли равно от чего умирать — от голода или от пули. Голодные могут повернуть оружие в обратную сторону».

Академик КРАЧКОВСКИЙ:

...«Академики ЖЕБЕЛЕВ и КОКОВЦЕВ умерли от голода и теперь „забота о людях" выражается в том, что академия наук заготовила для них гробы. Мы должны бояться не немцев, а собственной неразберихи, которая царит вокруг нас. Случай с академиком ЖЕБЕЛЕВЫМ показателен. Для того, чтобы получить обед в академической столовой, ему приходилось выстаивать по полтора часа».

Доктор юридических наук профессор ВЕНЕДИКТОВ:

...«Об академике ЖЕБЕЛЕВЕ забыли и довели крупнейшего специалиста до полного истощения и смерти.

Ясно, чего же ждать какому-нибудь доктору наук, хотя бы он был автором крупнейшего научного труда».

Токарь завода им. Ленина, член ВКП (б) — СОКОЛОВ:

…«Ни одна страна не доводила своего народа до такого голода, как у нас при советской власти, поэтому я не хочу находиться в рядах партии».

О росте отрицательных и антисоветских настроений свидетельствуют данные военной цензуры. Если в первой декаде декабря отрицательных сообщений зафиксировано было 3-4%, то в январе количество их возросло до 6%(выделено мной — Н.Л.)

Население в письмах жалуется на ухудшение продовольственного положения в городе.

Отдельные антисоветские элементы высказывают пораженческие настроения, что положение Ленинграда безнадежно.

...«24 года никто не думал о людях, никаких запасов в Ленинграде не было, а что нам говорили все это были враки».

...«Ведь правительству известно, что народ мрет тысячами от голода, дров нет, освещения нет, бани не работают и они ничего не предпринимают, я не знаю какой из этого выход, мы живем в Ленинграде и медленно, но верно умираем от голода».

...«Писать не могу, руки не держат пера, папа тоже очень слаб, ходил на рынок и купил 100 грамм хлеба за 35 рубл. Три раза по дороге упал, до дома сам добраться не мог, люди привели. СЕРГЕЕВА и БЫСТРОВА умерли от голода. Мы наверно посылаем Вам последний привет».

...«Все время хочется кушать, но ничего нет кроме двухсот грамм хлеба, сил нет работать. Три с половиной тысячи в день уходят к праотцам, уже хоронить некому».

...«Тяжело жить, голодно, хлеба дают 200 грамм. Народа очень много помирает от голода. Всех кошек и собак съели и за людей взялись. Людей убивают и едят. На рынке человеческое мясо продают, а на кладбище, что творится — валят как скотину, без гробов».

В январе месяце в городе отмечаются случаи распространения контрреволюционных листовок, призывающих к «голодной демонстрации». В одном из домов на Васильевском острове, в ящике для писем, обнаружена листовка, написанная от руки:

«Граждане!

Скоро будет пять месяцев, как мы находимся в железном кольце блокады. Наши войска не в силах прорвать кольцо, а правительство, упорствуя, оказывает бессмысленное сопротивление германским войскам.

Ленинград стал местом смерти. Люди стали умирать на улицах. Наше правительство народ не жалеет. Мы все умрем голодной смертью, если не возьмемся сами за свое освобождение.

Выходите все на голодную демонстрацию на площадь Урицкого 22 января 1942 г. к 10 ч. утра, откуда пойдем просить наши войска прекратить безумное сопротивление.

Не бойтесь! Наши войска — это наши отцы, братья и сыновья. Стрелять они в нас не будут. Не бойтесь ничтожного НКВД, который не в силах остановить голодную массу людей.