Ирина Петросян - Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Так был устранен законный в глазах общества наследник престола. Последовавшая вскоре после этого смерть другого принца — Джихангира — устранила препятствия к будущему занятию трона одним из двух сыновей Сулеймана и Хуррем Султан, Селима и Баязида, между которыми началось острое соперничество. Отец и мать пытались вразумить обоих, посылая к ним с увещеваниями сановников и придворных. Сулейман был даже вынужден прибегнуть к экстраординарному средству — пригрозил объявить наследником престола своего племянника, сына своей сестры, Хатидже Султан, Осман-шах-бея, являвшегося правителем Мореи 69.

Один из сыновей, Баязид, был особенно недоволен складывавшейся ситуацией. Он получил приказ отправиться на жительство из Коньи в более далекую Амасью. Внешне подчинившись, он был несогласен с таким решением отца. Для переговоров с ним в Конью был послан второй везир дивана Пертев-паша. Также для переговоров и увещеваний, ко второму сыну султана, Селиму, был послан в то время третий везир дивана — Соколлу Мехмед-паша 70. На пути следования Баязида из Коньи в Амасью его встречал и приветствовал в Ангоре, анатолийский бейлербей Ахмед-паша, а в Чоруме — румелийский бейлербей Али-паша. Несмотря на все эти почести, Баязид не обманывался, помня о недавней казни Мустафы, и начал собирать вокруг себя своих сторонников. Имена некоторых из них приводятся на страницах турецких хроник. Это — Тарда, Биад, Кудуз Ферхад, Аксак Сейфеддин. Они убеждали Баязида в том, что он должен сменить на троне стареющего и впадающего в немощь султана Сулеймана, который собирается сделать своим преемником шехзаде Селима 71. Баязид попытался втянуть в борьбу на своей стороне румелийского бейлербея, однако не имел успеха. Тогда он решился на открытое восстание против отца. Вместе со своими сторонниками он взял под свой контроль цитадель Амасьи, где располагался военный гарнизон, и выгнал оттуда султанского диздара (начальника крепости). Установив в Амасье собственную власть и назанимав денег у богатых жителей Токата, Никсара, Синопа и других городов, Баязид создал армию из наемников численностью в 15 тыс. человек 72.

С этими силами он двинулся к Конье, где в это время находился его брат Селим. Сулейман послал на помощь последнему войско, в которое вошли 3 тыс. янычар, несколько бёлюков придворных сипахи, пушкари и джебеджи. Во главе этого воинства был поставлен Соколлу Мехмед-паша. Румелийское войско также получило приказ быть готовым поддержать действия правительственных сил. Весной 1559 г. правительственные войска во главе с Соколлу Мехмед-пашой и армия Баязида встретились. Вместе с Баязидом находился его сын Орхан. Воины мятежного шехзаде сражались с таким мастерством и рвением, что первый день сражения не смог принести победы правительственному войску, несмотря на примененную им артиллерию. Утром следующего дня Лала Мустафа-паша объехал посланное Сулейманом войско и передал каждому бейлербею и санджакбею слова приветствия и благословения от принца Селима, прося воздержаться от грабежей в случае победы. Победа не заставила себя ждать, и Баязид с сыном были вынуждены бежать 73. При этом был казнен Эрзерумский бейлербей Айас-паша, обвиненный в том, что предоставил Баязиду подковы и гвозди для его лошадей. Бегство мятежного шехзаде означало, что борьба еще не была закончена. Что касается шехзаде Селима, то в рамках антииранской кампании он получил приказ султана зимовать в Алеппо вместе с присланными к нему из столицы янычарами 74.

Шехзаде Баязид нашел убежище во владениях иранского шаха, отдавшись в руки правителя Ревана Шахкулу Султана. Однако в 1561 г. он был выдан шахскими должностными лицами посланцам Сулеймана и Селима и задушен вместе с четырьмя своими сыновьями 75. Таков конец истории борьбы за трон, развернувшейся между сыновьями Сулеймана в 1552 г. в начале восточного похода их отца против шаха Тахмаспа. Она имела и некоторые иные последствия.

В 1552 г., после казни шехзаде Мустафы, принц Баязид на время похода был оставлен наместником султана в Эдирне, пользуясь тогда еще полным доверием отца. Вскоре ему пришлось, однако, начать борьбу с объявившимся в районе Салоник и Йени Шехира (Лариса) самозванцем, Лжемустафой, объявившим себя сыном Сулеймана, чудесным образом избежавшим казни. Как и следовало ожидать, этот самозванец, внешне похожий на казненного шехзаде Мустафу, нашел поддержку среди местных румелийских акынджи, т. е. в той среде, где в наибольшей степени еще сохранялись традиции тюркского социума с его почитанием старшинства, а Мустафа, напомним, был старшим сыном Сулеймана. Один из акынджи по имени Оюл Тугджа стал великим везиром самозванца, объявившего о своих претензиях на престол по праву старшего сына султана. Среди студентов медресе нашлись двое, согласившихся стать кадиаскерами самозванного правителя. Самозванец сумел также войти в контакт с суфиями Добруджи, еще не забывшими идеи вольнодумца Бедреддина Симави.

Учитывая поддержку, которую смог получить Лжемустафа в Румелии, начала складываться опасная для османской династии ситуация. Самозванец присвоил себе право суда и наказания, а также привычные внешние знаки власти — барабан и знамя. Его поддержали консервативные слои тюркского населения Румелии, всегда стоявшие на стороне традиции.

Борьбу с Лжемустафой шехзаде Баязид начал с того, что послал против него отряд своих придворных сипахи (капыкулу) во главе с личным стремянным агой. В борьбу с Лжемустафой было приказано вступить также правителю Нигеболу Мехмед-хану, выходцу из династии Зулькадир. Вскоре о событиях в Румелии стало известно Сулейману, находившемуся в это время в восточном походе в Амасье. Он немедленно отправил на помощь Баязиду Соколлу Мехмед-пашу, предоставив ему 3 тыс. янычар и четыре бёлюка придворных сипахи. Янычары и придворные сипахи в данном случае выступают как единственная нейтральная сила, способная противостоять румелийским сипахи, оказавшим поддержку самозванцу.

Войску Соколлу Мехмед-паши, посланному против Лжемус-тафы, не пришлось участвовать в подавлении возникшей смуты. По прибытии в Эдирне Мехмед-паша узнал о том, что Лже-мустафа уже задержан с помощью своего же «великого везира» Оюл Тугджа, передавшего его в руки правителя Нигеболу. Смутьян был переправлен в столицу и казнен, а предавший его Оюл Тугджа получил награду — зеамет (условное земельное пожалование с более высоким, чем тимар, доходом). Постепенно были пойманы и казнены и другие сторонники самозванца 76.

Поход против Сефевидского Ирана, начавшийся в 1552 г. при столь драматических обстоятельствах, с самого начала возбудил глухое недовольство в войске, особенно среди янычар, не предвидевшихся от него для себя никаких выгод. Это не могло не беспокоить Сулеймана. Судить об этом можно по тому, что весной 1554 г., после зимовки в Алеппо, султан устроил торжественный диван, на который были приглашены все офицеры и старейшины янычарского корпуса. Совет, устроенный в огромном султанском шатре на равнине вблизи Алеппо, произвел сильное впечатление на присутствующих. В диване участвовало около тысячи человек. Султан льстил своему войску, взывал к его верноподданическим чувствам и всячески пытался заручиться его поддержкой. Сначала он обратился к офицерам с вопросом о состоянии войска и о трудностях похода, а затем разъяснил причины, по которым он был предпринят. Сулейман говорил о попрании чести Османского государства в результате «преступных действий беспутного шаха против ислама». Но главное, султан торжественно заявил, что знает о том, что «янычарские гази» не жалеют своих трудов во имя ислама, что он уверен в их ревностной службе и в будущем и что служба эта будет щедро вознаграждена.