Ирина Петросян - Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.)

Существовала еще одна важная должность в янычарском корпусе — должность мухзыра, называвшегося музхзыр-ага, или мухзыр-баши. Эта должность появилась еще при султане Баязиде II. В обязанность мухзыр-аги входило ежедневное пребывание в ведомстве великого везира. Он являлся представителем янычар при великом везире и в случае необходимости организовывал встречу с ним просителей-янычар. После третьей молитвы, т. е. после полудня, мухзыр-ага был обязан являться к янычарскому аге и докладывать ему о всех делах, которые рассматривались в ведомстве великого везира. Он же докладывал великому везиру о делах, рассматривавшихся янычарским агой в его собственном совете. Мухзыр-ага часто исполнял обязанности курьера по особым поручениям, доставляя в различные инстанции высочайшие указы.

Мухзыр-ага вместе с янычарским агой принимал участие в совершении периодических дозоров и был обязан задерживать янычар-нарушителей, отправляя их в казармы для разбирательства и наказания. Он выдавал денежное вспоможение («на колчан» и «на лошадь») тем из янычар, которые переводились из янычарского корпуса в конную гвардию султана — бёлюки сипахи. Мухзыр-ага входил в состав свиты великого везира, а не янычарского аги, когда тот отправлялся на заседание султанского дивана. Кроме того, он имел право назначать на должность некоторых подчиненных великого везира 227.

К числу особых офицеров янычарского корпуса относился асесбаши, полицейское по своим функциям должностное лицо янычарского корпуса, осуществлявшее свою службу в Стамбуле. Асесбаши, которым назначался один из янычар в звании бёлюкбаши (из бёлюков янычарского аги), доставлял в тюрьму янычар, задержанных янычарским агой за совершение серьезных преступлений. У ассесбаши хранились деревянные колодки для провинившихся, которые он выдавал в различные ода, получая за это один куруш 228. Асесбаши являлся помощником стамбульского субаши 229, с которым он объезжал улицы города, объявляя те или иные султанские указы. Он был смотрителем всех питейных домов (мейхане) и кофеен Стамбула, получая за это соответствующее вознаграждение 230.

В состав офицеров янычарского корпуса входил также талимханеджибаши, отвечавший за обучение янычар стрельбе из лука. Для этих учений было отведено специальное место — талимхане — неподалеку от язычарских казарм. Талимхане посещалось янычарами по вечерам. Здесь они стреляли под руководством талимханеджибаши, который назначался из числа бёлюкбаши, отличившихся особым искусством стрельбы из лука. Приходившие в талимхане янычары получали здесь луки и стрелы и могли тренироваться в стрельбе ежедневно. Судя по тому, что сообщает в своем трактате автор «Мебде-и канун», стрельбы в начале XVII в. проходили уже за плату 231.

Кроме талимханеджибаши, в составе янычарского корпуса имелась должность зенберекчибаши, который должен был обучать янычар стрельбе из арбалетов (зенберек). Жалованье зенберекчибаши составляло 25 акче. На эту должность назначали самого искусного в стрельбе из арбалета янычара, который становился чорбаджи 82-й янычарской орты 232.

Важнейшая роль в янычарском корпусе принадлежала янычарскому кятибу — главе янычарской канцелярии, в которой работали писцы (кятибы), занимавшиеся составлением и перепиской янычарских дефтеров. Он считался финансовым чиновником — уполномоченным лицом султана. В ведении янычарского кятиба находились все янычарские дефтеры и дефтеры аджеми огланов — реестровые книги, которые переписывались каждые три месяца перед выплатой очередного жалованья, выдававшегося раз в три месяца. В дефтерах фиксировались имена янычар и аджеми огланов, получающих жалованье, с указанием их звания и должности, номера подразделения, где они служили, а также суммы самого жалованья. В связи с постоянно происходившими должностными перестановками, изменениями статуса и размера жалованья янычар и аджеми огланов и т. п. янычарские дефтеры требовали постоянного обновления. Они являлись важными финансовыми документами, согласно которым из казны выдавалось жалованье и прочие денежные выплаты.

Дефтеры, которые являлись основой для составления новых реестров, длительное время хранились в ведомственном здании, которое занимала канцелярия янычарского кятиба. В начале XVII в., по сообщению автора «Мебде-и канун», здесь в сундуках хранились дефтеры еще времен правления султана Сулеймана II (1520–1566). Более старые дефтеры сохранялись в архивах казнохранилища Внешней казны (Дыш хазине) 233.

Жалованье, выдаваемое янычарам четыре раза в год, обозначалось по первым буквам названий месяцев, за которые выдавалось: масар, реджедж, решен и лезаз. В связи с постоянным ростом численности янычар, которым оно выплачивалось, в начале XVII в., значительно вырос штат писцов, занятых перепиской янычарских дефтеров. К этому времени их было от 70 до 80 человек. Старший переписчик дефтеров назывался баш шакирдом и мог со временем получить за свою службу звание янычарского яябаши или звание аджеми кятиба 234, который ведал всеми дефтерами аджеми огланов. Рангом ниже него был бейтульмаль кятиби, в обязанности которого входило составление дефтеров, где фиксировалось проданное имущество умерших янычар, его стоимость и вырученные за это деньги. Все остальные писцы назывались шакирдами, во главе которых стоял кятиб, называвшийся шакирд халифеси. Баш шакирд, бейтульмаль кятиби и шакирд халифеси были выходцами из янычар. Для этой писцовой работы требовались янычары, хорошо владевшие грамотой и почерками, использовавшимися при составлении дефтеров. Работа кятибов была прибыльной. Автор «Мебде-и канун» сообщает, что в его время желавшие получить ее, должны были уплатить 600 акче. Из них 300 акче считались «платой за продвижение» и шли, по всей видимости, офицеру орта так, как это описывает в своем трактате Кочубей Гёмюрджинский 235. 300 акче упрачивалось самому янычарскому кятибу — главе канцелярии янычарского корпуса 236.

Далеко не сразу янычару, поступавшему на службу писца, доверялась переписка дефтеров. Какое-то время он проходил период обучения и только затем ему поручалось копирование уже составленных дефтеров для выплаты жалованья. Эта копия передавалась одабаши для проставления отметок о получении жалованья янычарами ода. Сами эти отметки назывались ресид. После приобретения необходимых письмоводительских навыков новичку поручалось составление копий других дефтеров, например копии дефтера, по которому особым чиновником финансового ведомства — мукабеледжи — производилась сверка янычарских дефтеров. Только пройдя длительную практику переписывания, писец-шакирд получал право составлять новые дефтеры на основании старых, с занесением всех появившихся изменений. Это уже была работа, при которой у писцов появлялась возможность делать различные приписки: шакирд мог внести самовольные записи в дефтер, которые, при отсутствии должной проверки, становились официальными. Хотя поправки в связи с каким-либо изменением в статусе янычар или изменением их жалованья вносились в старый дефтер самим янычарским кятибом, на стадии составления по нему нового дефтера могли появиться — и появлялись — нежелательные приписки. Для того чтобы избежать подобных злоупотреблений, составлять новые дефтеры полагалось под присмотром старшего писца — баш шакирда. Однако иногда это мало помогало, и приписок делалось (небескорыстно) довольно много. Появлялась возможность незаконного внесения в списки янычар имен посторонних лиц, вписывания неверной (завышенной) суммы жалованья и прочих приписок, которые увеличивали расходы казны на содержание янычарского корпуса. К началу XVII в. правительство было бессильно бороться с подобными вещами из-за повсеместной коррупции в бюрократическом аппарате Османской империи при почти узаконенной практике покупки любой должности в государстве, и в янычарском корпусе в частности.