Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

С военными действиями в Басеане так или иначе связаны попытки Византии утвердиться в соседнем Тайке и Кларджии. В IX — Х вв. эти области дробились на множество уделов, где правили представители иверской ветви Багратидов. Это отдаленные потомки Атрнерсеха (Адарнасе), сына Васака, внука Ашота Слепого Багратуни [632] Картлис Цховреба в списке царицы Анны определяет Адарнасе как внука Адарнасе (Хшота) Слепого, в списке царицы Марии и Мачабели он значится как племянник по сестре», а в поздних рукописях XVIII в. назван «племянником по брату». Предпочтительно первое чтение, оно вполне согласуется с данными Вардана, который считает Адарнасе сыном Васака, сына Ашота Слепого. Й. Маркварт и Н. Адонц пытались решить этот вопрос, но, оставаясь в пределах рукописей XVIII в., использованных М. Броссе, допускали натяжки. См.: КЦ, с. 243. 10 и разночтения; Вардан, с. 106; Toumanoff, 1963, с. 337–354, в особенности с. 341–346; 1961, с. 10–11, № 1, 11–12, № 3. Ср.: Адонц, 1948, с. 97 и сл. Генеалогическое древо иверских Багратидов См.: (DAI II, с. 172; Toumanoff, 1961, с. 6; 1963, с. 492 и сл.). . Многие из них были втянуты в орбиту византийской политики, империя жаловала им титулы патрикия, магистра, куропалата и в то же время пыталась в той или иной форме утвердить здесь свое господство.

В Кларджии находилась крепость Артанудж [633] Она расположена на притоке Чороха и существует и поныне (Ноnigmann, 1963, карта IV). с обширной пригородной территорией. Территория этой области является ключом к Иверии, Авасгии и Месхии. В Артанудж стекались товары из Трапезунда, Иверии, Авасгии, со всей Армении и Сирии [634] DAI I, 46/42–8. . После смерти бездетного Гургэна (923 г.) Артанудж достался его брату Ашоту Кискаси [635] DAI I, 46/6–10. Кискаси — «живой, проворный» (груз.). Р. М. Бартикян сближает это прозвище с патронимом Вхкаци, который в греческой надписи 1006/07 г. оформлен так: KHXKATZI. Но подмена беты каппой характерна для всей надписи, правильным было бы написание BHXKATZI, которое с Κοσκάσης не имеет, на мой взгляд, ничего общего. С другой стороны, как справедливо замечает С. Туманов, Кискаси — прозвище Ашота, а Вхкаци — патроним, так что и с этой точки зрения сближение невозможно. См.: Bartikian, 1965, с. 265–266; Юзбашян, 967; Toumanoff, 1971, с. 134, примеч. 93. . В результате междоусобной борьбы Ашот Кискаси лишился Артануджа, но еще до этого Роман Лакапин предпринял попытку приобщить владения Ашота к империи. В изложении Константина Порфирородного события разворачивались следующим образом. Ашот Кискаси враждовал со своим зятем Гургэном и через монаха Агапия просил императора, чтобы тот вступил во владение крепостью. По распоряжению императора в Иверию явился друнгарий флота, патрикий Константин в сопровождении 300 человек — знати и простолюдинов из Халдии. Произошла встреча с магистром Давидом, братом Ашота Куропалата, у которого возникли подозрения в связи с многочисленностью свиты императорского посланца. Константин объяснил, что он прибыл с целью возвести в достоинство магистра Гургэна, зятя Ашота Кискаси.

Завершив эту процедуру, Константин объявил, что он возвращается к магистру Давиду, но в действительности направился в Артанудж. Там он вручил Ашоту имперское распоряжение, касающееся не передачи Артануджа, а других вопросов. Но на словах сообщил, что, хотя это распоряжение и не содержит ничего, касающегося Артануджа, он в соответствии с просьбой Ашота явился, чтобы занять крепость и ввести туда прибывших с ним людей. Константин вручил Ашоту знамя [636] DAI II, с. 180, 46/109–15. , которое было вывешено со стены, так что всем стало известно о передаче Артануджа императору. Константин доложил об этих событиях императору и просил прислать подмогу, может быть, в лице доместика схол. Но тем временем Гургэн и Давид также написали императору, заявляя, что, если тот попытается утвердиться в центре их страны, оба они откажутся от своего «рабства», объединятся с арабами и выступят с войском как против Артануджа, так и против Романии.

После этого, утверждает Константин Порфирородный, император отменил свое распоряжение, а гнев Гургэна и Давида обратился против Константина. Последний доставил в Константинополь Ашота Кискаси, где ему пожаловали титул куропалата.

Эти события имели место между 923 г… (когда Ашот наследовал своему брату Гургэну) и 937 г. (смерть магистра Давида) [637] DAI II, с. 179, 46/49–165. .

Столь же безуспешной оказалась попытка Византии проникнуть в Тао (Тайк). Иверы, утверждает Константин Порфирородный, поддерживали дружеские отношения и с Феодосиополем, и с Авником, и с Манцикертом, и со всей «Персидой» [638] DAI I, 45/64, 66. . Византийцы пытались занять крепость Кетцеон (точное местоположение неизвестно) и тем самым воспрепятствовать снабжению Феодосиополя. Но владетели Тао — Ашот Куропалат и его братья Давид, Баграт и Смбат — всячески противились этому, хотя ромеи и заверяли их, что, овладев Феодосиополем, они покинут Кетцеон. Единственное, на что они соглашались, — это впустить в город турмарха или василика, чтобы можно было вести наблюдение за подступами к Феодосиополю. Но эту меру ромеи сочли недейственной [639] DAI I, 45/67–94. . Таким образом, близкие соседи эмиров Феодосиополя и Авника, Ашот и его братья, не желали идти на осложнение отношений с арабами, хотя и признавали верховную власть империй [640] Ашот Куропалат — сын Адарнасе Куропалата (881–923). Ашот стал куропалатом после смерти отца и умер в 954 г. Ему наследовал брат Смбат, также ставший куропалатом (ум. 958 г.). Братья Давид и Баграт (ум. между 937 и 945 гг.) имели титул магистра. .

Владетели Тао предъявляли также претензии на Басеан, ссылаясь при этом на хрисовулы, выданные им Романом I и Константином Порфирородным. В этих хрисовулах (известных только в передаче автора DAI [641] DAI I, 45/105–127. говорится, что, во-первых, Византия не посягает на иверские владения, во-вторых, иверы могут выступить против Феодосиополя как отдельно, так и вместе с ромеями и, в-третьих, те территории, которые удастся отбить Ашоту Куропалату и его племяннику, магистру Адарнасе, остаются за ними на правах δεσποτεία καί κυαιότητι. Но, как утверждает Константин Порфирородный, иверы в военных действиях не участвовали, поэтому они остались в пределах собственных владений. Притязания на Авник необоснованны еще и потому, что эмир этой крепости признал себя «рабом» империи и выдал заложником собственного сына, так что его владения оказывались под покровительством Византии [642] DAI I, 45/139–142. . Что касается Мастата, то брат Ашота, магистр Баграт, участвовал вместе с Иоанном Куркуасом в осаде Феодосиополя. Когда византийцы вынуждены были отступить, Баграт испросил позволение остаться в Мастате, с письменной клятвой не уступать его арабам. Все же арабам удалось захватить Мастат, а когда византийцы окончательно овладели Феодосиополем, иверы вступили в Мастат. Притязания иверов беспочвенны/ заключает Константин Порфирородный, а граница между их владениями и имперскими проходит по Араксу [643] О географических представлениях автора см.: DAI II, с. 177, 45/158–64; Бартикян, 1970, с. 236, примеч. 41. .