Алий Колесников - Завоевание Ирана арабами. (Иран при «праведных» халифах)

В ведении этих местных правителей были монетные дворы — один или несколько в зависимости от занимаемой должности. Доступный изучению нумизматический материал позволяет заключить, что все лица с иранскими именами «привязаны» к определенным монетным дворам. Так, драхмы с именем Баффарнага чеканены только в Кермане с 62 по 71 г. х. с небольшими перерывами, с именем Бундада (Гурзада, Гондофарна) — только в округе Ардашир-хурра (66 г. х. и 73 г.х.), с именем Фаррухзада — на монетных дворах Ардашир-хурры (76 г.х.) и Бишапура (79 г.х.), с именем Юван — в Стахре (70 г.х.) и с именем Гавбуд (или Йезданбуд) — в Балхе (77 г.х.). Привлечение дополнительного материала, хранящегося в других музеях и до сих пор неопубликованного, дало бы возможность внести определенные коррективы в сделанные наблюдения, и список иранской администрации при Омейядах пришлось бы продолжить, равно как и выявить еще несколько монетных дворов, чеканивших драхмы с их именами.

Появление имен иранских правителей на арабо-сасанидских монетах в начале 680-х годов, т. е. спустя тридцать лет после официальной даты завоевания Ирана арабами (651 г.), было следствием обострения внутриполитической борьбы в Халифате, которая вела к ослаблению централизованной власти халифа на окраинах государства и к усилению позиций местной администрации. При такой нестабильности и Омейяды, и их противники были заинтересованы в официальном признании своих прав на верховную власть со стороны местной знати, которая отвечала за работу монетных дворов. Не исключено, что как те, так и другие обращались к иранцам за военной поддержкой. Во всяком случае, известно, что драхмы с именем Буидад на кромке чеканились в округе Ардашир-хурра сначала от имени Абдаллаха ибн Зубайра, противника Омейядов, а после его смерти — от имени омейядского халифа Абд ал-Малика ибн Мервана. Драхмы с легендой pllrwz't встречаются в чеканке Мухаллаба ибн Абу Суфры и Хаджжаджа ибн Йусуфа.

Появление имен иранских правителей на арабо-сасанидских монетах само по себе означало их большую самостоятельность по отношению к центральной власти. Примечательно, что сокращение имени Мухаллаб, о котором говорилось выше, встречается только на его монетах, выпущенных в Бишапуре, Дарабгерде и Стахре. В то же время на монетах Мухаллаба, чеканенных в Ардашир-хурре, стоит имя фактического правителя округа — Фаррухзада.

Иранцы, поставившие свои имена на кромке арабо-сасанидских монет, скорее всего были зороастрийцами (данные нумизматики на этот счет ничего не сообщают, они называют только имя правителя), но кое-кто из названных лиц мог быть маула, новообращенным мусульманином, не успевшим сменить имя. К мусульманам второго поколения можно отнести Зайда ибн Абу Зийада, чье имя встречается на монете Бишра ибн Мервана (Гай, или Рей, 74 г. х.).

Трудно сказать, получали ли правители, упомянутые на арабо-сасанидских монетах, жалованье из казны халифа. Такой факт известен лишь в округах северо-западного Ирана. Балазури сообщает, что жалованье правителей каждого из трех округов — Шахразур, Самган и Дарабад, — входивших в состав провинции Мосул, составляло 200 дирхемов. Поскольку все они управлялись одним из местных вельмож, его жалованье было увеличено до 600 дирхемов [568] Бaлaзypи, текст, c. 334. .

Одним из последствий арабских завоеваний явились определенные изменения в этническом составе населения покоренных государств. Уже с начала военной экспансии ислама за пределы Аравийского полуострова целые группы арабских кочевых племен активно включились в завоевательные походы, вдохновляемые Мухаммедом, его соратниками и продолжателями его дела. Первые вторжения в пределы Ирака, западной окраины и житницы Сасанидского государства, как отмечалось выше, мало чем отличались от обычных набегов, предпринятых с целью грабежа богатых пограничных районов. Как и раньше, кочевники не отваживались пересекать Евфрат и в случае приближения регулярных войск возвращались в пустыню. Дальнейшее развитие событий (многократные победы над отрядами регулярных сасанидских войск, расширение размаха военных действий и перенесение их в глубь территории Ирана при халифе Омаре) имело следствием закрепление мусульман и их союзников на захваченных территориях.

Халиф и его окружение сулили бедуинам богатую добычу, которой те могут овладеть в стане врага, и недостатка в добровольцах не было. Авторы мусульманских летописей и книг о завоеваниях в своих сочинениях иногда целые страницы отводят перечислению арабских племен и их подразделений, принимавших участие в том или ином важном сражении. Имеются данные, свидетельствующие о том, что в ходе завоеваний осуществлялась широкая миграция арабского населения в западные провинции сасанидского Ирана. Источники отмечают, что воины-кочевники отправлялись в поход вместе с семьями, в окружении многочисленных родственников [570] [Н. Zotenberg]. Chronique... T. 3, с. 378–379; Рукопись Бал'ами в ЛО ИВ АН СССP D–182, л. 3346; Ибн ал-Асир 2, с. 337; J. В. Glubb. The Great Arab Conquests, c. 161. . В составе племен баджила и наха в день сражения при Кадисии было много женщин [571] Табари I, c. 2363. . Женщины в войске занимались в основном вспомогательными работами (ухаживали за ранеными и выносили мертвых, варили еду, прислуживали), в исключительных случаях принимали участие в боевых действиях наравне с мужчинами [572] Многочисленные примеры подобного рода деятельности приведены в работе М. Hamidullah. The Muslim Conduct of State, c. 244–245. .

Длительная война Арабского халифата с Византией и Ираном, требовавшая с обеих сторон больших усилий и постоянного притока резервов, превратила значительную часть кочевого населения Аравии в профессиональных воинов. Но и в составе воинских формирований они сохраняли родоплеменное деление: представители каждого племени или рода составляли отдельную боевую единицу в мусульманском войске. Та же родоплеменная организация предохраняла завоевателей от смешения с местным населением. В сохранении изоляции от мусульман в равной степени были заинтересованы и иноверцы; это обстоятельство отмечено многими договорами периода завоеваний.

Первые победы и неудачи арабов означали только начало длительной войны с соседними государствами. Понимая это, мусульмане приступили к созданию военных лагерей, которые бы служили опорными пунктами для концентрации арабских войск перед походом. Военные лагеря возводились на краю пустыни и культурных областей с таким расчетом, чтобы при угрозе поражения можно было оставить лагерь и беспрепятственно отступить. В отечественной литературе описание типового арабского военного лагеря дано в работах Н.В. Пигулевской и Е.А. Беляева [573] H. В. Пигулевcкая. Арабы у границ Византии и Ирана в IV–VI вв. М.—Л., 1964, с. 251–254; Е. А. Беляев, Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье, с. 150–151. . Каждый лагерь представлял собой поле, обнесенное по кругу земляным валом, внутри которого в палатках располагалось все войско, причем члены одного рода или племени селились в своем секторе; в лагере вместе с воинами были их семьи и скот. Лагеря возникали, очевидно, как временные поселения, некоторые из них позже превратились в постоянные, застраивались и укреплялись, «обрастали» торгово-ремесленными предместьями, превращались в административные центры.